Не разлучайте нас

Он прокладывает губами дорожку на моей коже, продвигаясь все ниже и ниже. Сначала целует шею, затем ключицу, забирается губами на самый верх каждой груди. Медленно целует ложбинку между ними. Перед тем как лизнуть, кончик его языка медлит над моей кожей. Я вскрикиваю, а он обнимает меня еще крепче. Осыпает поцелуями левую грудь, затем правую грудь. Пальцами я зарываюсь в его волосы. Он берет в рот мой сосок и покусывает его. Я впиваюсь в его волосы и кричу от наслаждения.

Схожу с ума от того, как он трогает мою грудь. Все тело вздрагивает, между ног что-то сжимается, я теку. Я хочу, чтобы он трогал меня там. Хочу, чтобы его рот снова сомкнулся с моим. Он так властно орудует языком. Но и его нежность тоже невероятно возбуждает. Я тяну его за плечи. Хочу, чтобы он был ближе ко мне.

Итан все понимает, и вот он уже здесь, его рот накрывает мои губы. Теперь он лежит сверху на мне. Между ног я чувствую его эрекцию, а прямо надо мной его горячая грудь. Я глажу его везде, где только могу достать. Мы льнем друг к другу ртами, сплетаемся языками. Он ведет рукой по моему животу ниже, и от этого прикосновения я напрягаюсь. Ничего не могу поделать. Мною все еще руководят страхи, и, хотя я доверяю Итану, от старых привычек тяжело избавиться.

– Позволь мне, – шепчет он. Его пальцы едва касаются моих лобковых волос. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Кэти. Я хочу, чтобы ты кончила.

От его уговоров я просто таю. Медленно киваю, и его рука движется все ниже и наконец полностью накрывает меня ладонью там. Я пульсирую под его рукой. Дыхание замирает. Он плотнее прижимает один из пальцев и попадает внутрь моих нежных складок. Трогает меня осторожно, нежнее перышка.

– Ты вся течешь, – говорит он с мукой, и я начинаю чувствовать то же томление. – Боже, Кэти, что ты со мной делаешь.

Скорее, что со мной делает он. Итан сдвигается в сторону так, чтобы было удобнее меня гладить. А я выгибаюсь под его рукой, раздвигаю ноги, стону. Он наклоняется и берет в рот один из моих сосков. Начинает посасывать его, а пальцем скользит внутрь меня. Я едва ли не кричу.

Мне немного стыдно, ведь я этого не заслужила. Тревога, чувство вины, похоже, непреодолимы. Я не могу расслабиться. Каждый раз, когда мне кажется, что я отделалась от них навсегда, они еще глубже запускают в меня свои когти. Ненавижу все это, не хочу, чтобы мои комплексы расстроили эту ночь с Итаном.

Но вот и они. Засасывают меня в свою трясину. Вновь и вновь напоминая мне о том, кто я на самом деле и что со мной произошло.

– Расслабься, детка, – шепчет он мне в грудь. От дыхания, овевающего сосок, по мне проходит дрожь. – Забей на все.

– Я… я не могу, – признаюсь я сдавленным от разочарования голосом.

– Не думай о прошлом, – настаивает Итан, приподнимается и смотрит мне в глаза. – Не давай всякому дерьму мешать тебе. Сконцентрируйся на мне. На том, как я тебя глажу. На том, что ты чувствуешь.

Я стараюсь. Но все без толку. Наслаждение, которое только что бурлило в крови, превратилось в далекое воспоминание. Он снова целует меня, снова перебирает пальцами у меня между ног, но я чувствую только слабую долю того возбуждения, которое только что испытывала. Оно исчезло почти без следа, и я зажмуриваю глаза, чтобы сдержать слезы.

Но они все равно капают из глаз.

Кэти

Тогда

К шестнадцати годам я уже перестала надеяться на то, что буду с кем-то встречаться. Я стала живой говорящей заточенной в замке принцессой из сказки.

Ждала, что прекрасный таинственный принц приедет и спасет меня из моей одинокой башни. Читала романы, сладострастные истории для подростков, в которых было много томления и взглядов украдкой и мечтаний о поцелуях, что хватило бы на тайный дневник какой-нибудь школьницы. Больше всего в книгах я любила вот эти ожидания, желания и надежды. Как только герои целовались, становились парой, их история больше не занимала меня.

Только безответная любовь находила отклик в моей душе. Ее я понимала. Сама была такой. Уму непостижимо. В шестнадцать я ни с кем не общалась и была совсем одна.

До того как все произошло, мальчики не обращали на меня никакого внимания, и они уж точно не стали бегать за мной, когда я вернулась в школу. Наверное, я их пугала.

А меня пугали они. Это стало одной из причин, почему мама решила перевести меня на домашнее обучение, несмотря на то, что курирующий меня психолог и учителя были против. Они хотели, чтобы социализировалась в школе. Старалась вести обычную жизнь.