Неспешная игра

— Только если увижу твою комнату.

— Напомни, сколько нам лет?

— Мне двадцать один. Почти двадцать два, — сообщаю я ей с самой очаровательной улыбкой. Кажется, это её совсем не впечатляет. — А тебе сколько?

— Если я скажу тебе, ты уйдёшь? — с надеждой спрашивает Александрия.

— Давай я отнесу это в твою комнату, а ты пока ответишь на мои вопросы. После этого я уйду отсюда, — обещаю.

Она взмахивает рукой и идёт по короткому коридору. Я следую за ней, перекладывая пакеты с одеждой из одной руки в другую. Что бы там ни было, оно довольно тяжёлое.

— Мне двадцать один, — говорит она, останавливаясь перед дверью в конце коридора. Она открывает её и отходит в сторону, чтобы я мог войти перед ней. — А мои соседи — Фелиша, Конрад и Джефф. А теперь уходи.

— Конрад? — недоверчиво спрашиваю я, поворачиваясь к ней. Я игнорирую её реплику «а теперь уходи». Выражение её лица говорит мне, что она вне себя от раздражения.

— Да. Конрад. Он настоящий душка, — она кивает, указывая на плетёное кресло в углу комнаты. — Ты можешь положить сумки с одеждой вон там, спасибо.

Делаю, как просит Александрия, оглядываю её комнату в поисках чего-нибудь… чего, не знаю. Какого-нибудь знака? Намёка на её личность в том, что может висеть на стенах, или сидеть на комоде, или лежать на прикроватном столике? Может, даже старые фотографии, по которым я смогу узнать прежнюю Александрию?

Но нигде ничего нет. Стандартная белая мебель, которая выглядит, как из каталога Икеа, идеально застеленная кровать, покрытая бледно-голубым и белым набивным одеялом, и слишком много подушек, чтобы я мог с этим справиться.

Цыпочки и их подушки. Это словно грёбаная болезнь.

— Значит, ты живёшь с парнями? — любопытствую я, поворачиваясь к ней лицом. Она тут же подходит к комоду и выдвигает ящик, вытаскивая оттуда что-то аккуратно сложенное и чёрное, прежде чем закрыть его. Надежда заставляет меня сделать шаг ближе. Если она откроет ящик, полный трусиков или бюстгальтеров, я буду считать это маленькой победой.

— Да, — она резко поворачивается, прижимая к груди что-то похожее на леггинсы. — А теперь ты должен уйти.

Я хмурюсь.

— Нет «спасибо, Тристан, что помог мне после тяжёлого дня, когда я попала под дождь»?

Она закатывает глаза. Снова.

— Я уже поблагодарила тебя, но на случай, если ты не расслышал в первый раз… спасибо тебе, Тристан. Спасибо, что подвёз, хотя я и говорила, что не стоит.

Эта девушка — крепкий орешек. Я помню, как Джейд заставляла Шепа помучиться, и он, похоже, был в восторге, больной ублюдок.

Но я не такой. Я выяснил, что ненавижу подобные вещи. Отношения не должны быть такими сложными. Если Александрия думает, что будет строить из себя недотрогу, а я продолжу бегать за ней, она ошибается.