Тихий неприязненно уставился на меня. Лука решил немного разрядить обстановку.
— Да шутит он так, — добродушно улыбнулся он и буквально всучил мне кружку.
— Пей, тебе же это надо, иначе он не будет разговаривать. — прошипел он, делая страшные глаза.
Ладно, он прав, нефиг выпендриваться на переговорах. Не впервой, да и пить приходилось и не такое. Я залпом, в один глоток, осушил содержимое кружки. Надо же. Крепкий, но в принципе приятный, с ароматом цитруса и каких-то орехов.
— На кедровых орешках и лимонной шкурке настаивал, — улыбнулся Тихий, когда я похвалил его напиток.
После трёх кружек беседа перетекла в абсолютно дружеское русло.
В моем мире тоже была магия была. Но не особо могущественная. Да и усиленно работала Инквизиция, не давая возможности родовитым домам привлечь магов в качестве оружия. Правители предпочитали иметь своих магов и не любили конкуренции. Так и появилась тайная магия, о которой не принято было говорить на улице. В доме Лисса тоже был маг, именно он научил меня многим полезным вещам, благо талант к волшебству у меня имелся.
По мере того, как Тихий материл зажравшихся господ, обитающих в городах, я понял, что в этом мире с магией всё по-другому. Она не была под запретом. Наоборот, основным костяком боевой гвардии в кланах являлись как раз маги. Даже на хозяйстве были маги-бытовики, которые создавали всевозможные удобства для благородных графов и баронов.Вызвать дождь или еще чего. И чем сильнее маг, тем статусней его наличие на службе. А источником маны служили места силы, за которыми следили зорким оком Хранители.
Я указал Тихому на его татуировку.
— А это что? — с внутренней стороны запястья на правой руке были изображены четыре параллельные полоски.
— Ты проверяешь меня, что ли? Что за идиотские вопросы? — покосился на меня Тихий.
— Да подожди, — перебил его Лука. — Я же говорил, парень потерял память. Вот и восстанавливает потихоньку.
— А, понял, — тут же оживился Тихий. — Хранители ставят такие каждому магу, регистрируют, что даёт ему право пользоваться магической энергией. У меня вот, — он поднёс поближе татуировку, чтобы я рассмотрел, — четыре полосы. Это значит четвёртый ранг. Они закрашены — видишь? Получается, у меня есть потенциал. Я могу стать пятым, возможно даже шестым. Если пустые полосы — значит я бытовик, и ничего не умею, кроме как воду нагревать да свет в домах поддерживать.
— У меня ничего нет, — покрутил я перед ним рукой.
— Так вот же, — он указал на пятно у меня на запястье, которое я кое-как разглядел. — Тебе стёрли полосы. На рудниках всем так делают. Рабы без прошлого и какого-либо статуса, — икнул он, разливая по кружкам очередную порцию. — Ничего, у меня есть в городе один знакомый барыга. У него остановишься. Там тебя точно искать не будут и, может, восстановят татуировку. Правда это незаконно. Но сам решишь. В общем, посидишь там, пока всё не уляжется.
Я кивнул, а про себя решил, что «сидеть на месте» точно не буду. Это точно не про меня. Мы чокнулись, и после того, как выпили и закусили, Лука вспомнил:
— Ещё вот что… Ваня спрашивал о том, где хранятся его документы. Ну, биография и прочее.
— А, так это ж в городском полицейском архиве, — Тихий махнул куда-то в сторону надкусанным огурцом. — Но как забрать — я не подскажу. Вас с собаками уже ищут, чуть ли не на каждом столбе рожи ваши расклеены. Так что тут я не советчик. Но схорониться на время помогу.
Когда Тихий уснул за столом, мы с Лукой, пошатываясь, вышли из дома. Добрался я к своей хибарке как в тумане. Даже не помню толком, как дополз до скамьи и отрубился.
Очнулся я к вечеру. Что удивительно — голова не болела. Я был бодр, будто и не выпил недавно поллитра самогона. Неплохое пойло. Неужели им можно напиваться без последствий?