На последней фразе мой голос дрогнул и прозвучал жалко. В комнате повисла густая тишина, которую, казалось, можно было пощупать. Открывать глаза почему-то было страшно. В мозгу засела одна-единственная мысль: «ой, ду-ура…». И вместе с этим в груди зрела неистовая надежда, что вот сейчас Аркенус рассмеется своим теплым бархатистым смехом и расскажет, как все было на самом деле. Что никакого друга не было, как и завоеваний, лишь неуемная фантазия его подданных.
Невольно с силой сжала руки в кулаки, чувствуя, как в ладони впиваются острые ногти, причиняя боль. Ну, пожалуйста-пожалуйста, пусть это все окажется неправдой! Я не хочу, чтобы Аркенус в самом деле был жестоким тираном и творил все эти ужасы. Пусть он будет таким, каким я его уже узнала: в меру ехидной справедливой заразой, готовой прийти на помощь, которую жизнь не баловала, заставив отрастить броню…
Не открывая глаз, услышала, как Аркенус поднялся со своего места и медленно подошел ко мне. Нервно облизнула пересохшие губы и рвано выдохнула, напряженно ожидая его действий. Ощутила легкое движение воздуха, когда он, похоже, поднес ладонь к моей щеке, но так и не коснулся. Шорох ткани — и Арк убрал руку.
— Все верно. Я не имел никаких прав на трон Айвэндина, но после его убийства уже не думал о законности, — раздался его тихий вкрадчивый голос, от которого так и веяло холодом.
От услышанного я тут же распахнула глаза, недоверчиво уставившись на эльфа. Нет-нет-нет, это не может быть правдой!
— Врешь, — выдохнула жалобно, почти умоляюще.
Ну, давай же, подтверди! Пусть у тебя будет просто дурацкое чувство юмора, но это все окажется ложью, нелепыми выдумками… Ну, пожалуйста…
Но Арк медленно покачал головой, не скрывая грусти в глазах. Криво усмехнулся, на миг его лицо исказилось гримасой боли.
— Как-то не задумывался, но действительно, там было очень много крови… — протянул он, вспоминая. — И да, я не считал, сколько пало от моих рук. — И тут же горько усмехнулся, глядя мне прямо в глаза, чтобы спросить без перехода: — Страшно?
— Да я охренеть в каком ужасе! — выдала честно.
Не только в ужасе, если уж начистоту. Внутри меня все на несколько мгновений заледенело, как представила, что мог творить Аркенус в свое время. Где-то в груди ярко вспыхнуло разочарование, больно хлестнув по напряженным нервам. И все же, верить не хотелось. Да и алкоголь все еще бурлил по венам, заставляя действовать.
— Я так и думал, — горько усмехнулся Арк, на дне его зрачков мелькнула едва заметная обида.
И это меня разозлило. Он мне тут сейчас еще обижаться вздумал?! Да ешки-матрешки, что за день?
— А на что ты рассчитывал, Арк? Я не скрываю ни своих чувств, ни своих мыслей. Да, мне страшно! Ты только что признался, что ухайдокал целую кучу народу, устроил там местный геноцид, узурпировал власть. И ожидаешь, что я на это мило улыбнусь, похлопав ресничками? Уж извини, я обычный человек, привыкла к мирной жизни! Так что либо рассказывай в подробностях, что там произошло и как ты докатился до жизни такой, либо не удивляйся моей реакции. Не бегаю в панике с криками «спасите от серийного маньяка!» — и на том спасибо! И я все еще не знаю, что ты сделал со своими фаворитками!
Аркенус удивленно моргнул, уставившись на меня так, будто увидел впервые.
— Все мои бывшие фаворитки живы, — пробормотал он малость заторможено.
— Хоть что-то радует! А с твоими художествами в прошлом что? Кого и за что убил? — тут же отреагировала, скрестив руки на груди, внутренне фигея от собственной смелости.
Нет, инстинкт самосохранения и раньше у меня частенько сбоил, а тут, после этой зеленой пакости, кажется, и вовсе испарился. Только коленки чуть подрагивали.
— Я в самом деле убивал, Ари… — тяжело вздохнул он, взъерошив всей пятерней волосы, голос прозвучал устало.
— Да я уж догадалась, что ты не невинная ромашка…