— Да! Брауна ты мне подарил?
— Да, — Стас скользнул по мне взглядом. — Самый лучший поступок до того, как ты попала в аварию.
51. Он-2
Можно ли описать это гложущее чувство как-то иначе, чем одержимость?
Я разговариваю со своим другом и смотрю ему в глаза, а сам думаю лишь о том, что он находится рядом с желанной девушкой. Он, а не я.
Ира — жена Серёги, а я просто так, как хер сбоку приплёлся.
Хочу её до безумия. Это же наваждение какое-то.
Мысли постоянно об одном и том же — как она целуется по-настоящему, и какая она в постели?
Такая же нежная и необыкновенно-светлая или превращается в страстную фурию?
Я гоню мысли от себя. Но это всё равно, что пинать волны в надежде, что они перестанут облизывать берег песчаного пляжа.
Они прибывают и прибывают без конца.
Легче ни хрена не становится. Особенно после того, как повязка была сорвана и сказано вслух.
Жена никуда не делась. Я так же живу в семье, но в ней я всего лишь как отец и некое приложение, обеспечивающее достаток в семье. Не муж. Эта функция атрофировалась во мне, режим «мужа» включается только на публику.
Без посторонних глаз мы с женой сосуществуем как два чужих человека. Но Марину иногда прорывает на тихие склоки. Её пробивает на попытки затеять скандал.
Марина пытается устраивать истерики и постоянно смотрит на меня так, словно ждёт, что я прямо на её глазах разложу жену друга и трахну.
Наверное, это было неизбежно.
Или просто я чересчур слабо сопротивлялся притяжению к чужой жене, не игнорируя его, а просто выжидая удобного момента. Это, конечно, было совершенно по-скотски по отношению к другу, спасшему мне жизнь.
Но я не мог отрезать тот кусок себя, который страстно желал только одного — распробовать девчонку на вкус.
У моей тяги к Ире был явный привкус одержимости. Я чувствовал, как это чувство бурлило в моей крови, не давая передохнуть.