Довольно жмурюсь, понимаю, что надо оторваться и не давать себя сводить с ума вот так нагло и беспринципно.
Но мысли текут не в том направлении. Я лишь думаю о том, что ещё он умеет делать своими губами, и где.
Потому что его губы оказываются невероятно горячими и мягкими.
— Прекрати, — прошу я ослабевшим голосом.
— Останови… — едва слышно простонал Даниил.
— Сейчас нас бравая полиция остановит. Ты же едва меня не…
Я вовремя прикусила язык, чтобы развратное слово «трахать» не вырвалось из моего рта.
— Да, Мышка! — смеётся Даниил низким грудным смехом. — Я тебя едва не… Если бы была ночь, это «не» просто исчезло бы.
Вот теперь я окончательно просыпаюсь.
Я знаю Смолякова всего-ничего.
Я вижусь с ним всего третий раз! Но крошечные искры уже превратились в бушующее пламя костра, которое вот-вот прожжёт мои трусики насквозь.
Поэтому я отодвигаюсь и прячу глаза, чтобы не смотреть на лицо возбуждённого мужчины.
— Поехали за Мироном? — предлагает мне Даниил.
В моей голове мелькает явно не те мысли, что надо.
Заднее сиденье его внедорожника, вместительное и очень удобное, тонированные стёкла… Чёрт. Очнись, Настя!
Светлые глаза Даниила темнеют. Сейчас его глаза полны такой же тёмной и тягучей страстью, как и мои мысли.
36. Настя
Мирон был доволен и надулся от гордости, как воздушный шарик.
Ещё бы! Его после садика встречают на роскошном автомобиле. Обычно мы плелись с ним до остановки и ехали в переполненной маршрутке.