Жена напрокат

22
18
20
22
24
26
28
30

Даниил удивлённо развернул меня к себе лицом и попытался поцеловать. Но я собрала всю волю в кулак и огрела лицо мужчины пощёчиной.

— Это тебе за то, что вломился в нашу жизнь!..

— Подожди, Насть…

Я не желала ждать. Внутри меня закипала злоба.

Разбрасывается, хоккеист, своим звёздным семенем налево-направо, ещё бы песню затянул: «Сею-сею, посеваю!»

Конечно, я сама виновата, дурында!

Именно на мои плечи лягут проблемы, ответственность и все прочие прелести жизни. С мужчин взятки гладки: кончил — и пошёл.

Да, от близости Даниила я расплылась лужицей талой воды. Самой настоящей лужицей.

Внутренняя поверхность бёдер вся мокрая от своей смазки, а тягучая ниточка семени Смолякова немного щекочет кожу, медленно продвигаясь вниз.

— Настя…

Шлёп по другой щеке — держи добавку, Смоляков!

Потом меня прорвало. Я превратилась в бешеную фурию, обрушив на звёздного хоккеиста град толчков и ударов кулачками.

Даниил сначала ничего не понял и выставил руки вперёд, чтобы закрыться, не решаясь перехватить мои выпады.

Смоляков застыл на месте, открывшись для нападения. Я замолотила по его груди кулаками, осыпая проклятиями.

Даниил позволил мне подойти максимально близко, а потом ловко скрутил меня, заведя мои запястья за спину.

Он толкнул меня к стене. Опять.

К той стене, у которой только что был, без преувеличения, самый крышесносный секс в моей жизни.

— Тише! Тише, кому говорю? — рыкнул Даниил, усиливая захват безжалостных пальцев.

— Аа-а-ай, больно! — хныкнула я.

Даниил разжал пальцы, но моих рук не выпустил. Он поцеловал запястья и прижал меня к себе, гладя по спине.