– Вчера я ела шоколад, если ты не заметил,– подмигнула я,– а сегодня пила какао и ела блины.
– И что это значит?– недоуменно повел бровями он.
– Я решила насладиться тем, чем раньше не могла. А теперь я бессмертна,– засмеялась я и, встав одной ногой на подножку тележки, оттолкнулась второй и проехалась до угла следующего ряда.
Николай замер как вкопанный и с тревогой в глазах покачал головой.
– Ты с катушек съехала. Сейчас я это понял. А я-то думаю, что не так? Теперь все стало на свои места.
Я только хихикнула в ладошку и набросала в тележку разных видов цитрусовых, что только присутствовали на прилавке.
– О-о-о,– осуждающе протянул Николай и красноречивым взглядом окинул мое лицо.– Ты только появилась и решила всех нас в гроб вогнать?
Я только сморщила нос на его мрачный укор, подмигнула и положила в рот оранжевый недоапельсин или недомандарин – кумкват и, аппетитно причмокивая, разжевала его. Тонкая кожица фрукта лопнула на языке, и живительные брызги оросили нёбо и горло невероятной остротой.
– М-м-м, какой аромат и вкус!– восхитилась я, округляя глаза.
Глаза Николая расширились, и он тут же схватился за телефон.
– Черт возьми, Кира, что ты творишь?!– громыхнул его голос на весь зал.– Он же немытый! Алло, это скорая…
Я проглотила терпкий кумкват и даже слегка прослезилась, оттого что корочка застряла в горле, когда пыталась остановить брата. Но я не кинулась к нему отбирать трубку и не стала спешить с криком, а просто поставила руки на бедра и широко улыбнулась, смотря точно в глаза обеспокоенному родственнику.
Николай попытался сказать что-то в трубку, но слова не складывались в предложения, звучали лишь обрывки фраз, но потом он и вовсе прекратил говорить и напряженно засопел. Обычно после любого цитруса, даже оказавшегося на расстоянии нескольких сантиметров от моего носа, я мгновенно начинала чихать, а тут – прожевала, проглотила и умиленно улыбалась брату. Ни чиха, ни судорог, ни отека.
Спустя минуту Николай неуверенно нажал отбой и опустил руку с телефоном в карман куртки.
– Ты больше не…
– Да,– кивнула я.– Я же сказала, что многое изменилось.
– Похоже, слишком многое!– скептически морщась, Николай подошел, обнял и поцеловал в макушку.– Ты всегда была ненормальной…
Я громко и как-то надрывно рассмеялась, отчего слезы брызнули из глаз. Чувства счастья и тревожности, наслаждения и горечи перемешались. Как давно я не слышала эту уничижающую фразу от людей. Но сейчас это был комплимент.
«Да, я ненормальная! Я – нэйада Кира! Я – тэсанийка! Я – кальгонка! И при всем этом, я – землянка!»
Я улыбнулась, и хотелось улыбаться, но чувствовала, как дрожат губы. Что-то необъяснимое встревожило до дрожи во всем теле, но я упорно гнала беспокойные мысли прочь.
ebooksa