И всё?!
Возмущение моё было таково, что я даже стукнула кулаком по трубе. Всё равно пока я болтаюсь в видении прошлого, меня не видно и не слышно.
Вот только… Кажется, Лис об этом не знал, потому что он поднял голову и… улыбнулся.
Я его убью. Я точно убью эту белоснежную язву! Я с ним печёночные колики заработаю! И … косоглазие тоже. Потому что попробуй за ним уследи, когда он такой! Вот такой…
Сделайте со мной что-нибудь?!
– Ладно, – переведя взгляд на Вайриса, Лис мирно признал, – планы имею. Сватов можешь заворачивать обратно с сообщением о том, что принцесса уже занята, сердце её претенденту отдано, руку он получит в ближайшее время.
Король растерявшись, смотрел на Лиса в непонимании, как и я.
Минуточку! Сердце?! Отдано?! Руку получит в ближайшее время?! Как и у Вайриса уже мои волосы затрещали от раздражения. Это вот сейчас… что происходит?! Как он может?! Как он смеет?!
– Короче, – не стал томить брата, да и меня заодно Лис. – Она – моя. И точка.
Сейчас свалюсь.
Вайрис выглядел не лучше. Одно дело подозревать и спекулировать на подозрениях, в надежде прояснить ситуацию, а другое дело услышать всё вот так – чётко и просто, в одной фразе.
Всё, на что его хватило, вылилось в вопросе:
– А она сама-то знает?
– Теперь, – бросил Белоснежка взгляд наверх, – определённо.
И скрипя зубами от ярости, почему нет ничего кинуться, когда так нужно?!, я проснулась.
Абсолютно невыспавшаяся, злая, уставшая, будто разгрузила пару грузовых вагонов точно. А в моей комнате была очередная партия заговорщиков.
Согласно плану предыдущего вечера я должна была сделать что-то там очень умное, чтобы до заговорщика, того самого, центрального дошло то, что я – это я.
Но всё, на что хватило меня в этот момент – это взять подушку, от души её швырнуть через всю комнату, и даже в кого-то попасть!, и потребовать:
– Сгиньте из моей спальни! Все! Дружно! Можете прямо к начальнику внутренней безопасности на завтрак! И скажите этому гаду, что я уже вернулась! Подошлёт ещё раз такое безобразие косорукое, я уже его скормлю … Лису на завтрак… – к тому моменту, как я договаривала фразу, в моей комнате осталась только подушка. Сиротливо лежащая у дальней от меня стены.
Заговорщиков в комнате не было.