И он, конечно, догнал. Мы упали в вереск. И в этот миг над нами прогрохотало. О землю ударили первые крупные капли дождя. Но мы его не заметили, целуясь, как безумные. Даря себя друг другу…
ЭПИЛОГ
Прием схинской делегации был пышным и нервным. Планировалось подписание договора, над согласованием пунктов которого несколько месяцев бились дипломаты как со стороны драконов, так и дивных.
И если на деловой части присутствовали лишь избранные, то на балу в честь прибывших сынов неба – почти весь двор. И хотя в последнее время я чувствовала себя по утрам неважно, как статс-дама, была обязана присутствовать на торжестве.
Благо мама была рядом, готовая помочь. Удивительно, но Мэй Бризроу удалось прижиться при дворе. Во многом благодаря Вронку. Два профессионала с легкостью нашли общий язык и даже от перепалок по поводу артефактов оба получали истинное удовольствие.
Вот и сейчас мама, стоя в эркере, о чем-то активно спорила с мэтром. Я как раз направилась к ним, но не успела дойти пары шагов, как объявили о появлении драконов.
И едва мама увидела главу посольства – высокого, уже немолодого, но не потерявшего стати и мощи дракона, как гадюкой прошипела ругательство:
– Сволочь. Павлин облезлый!
– Это дpакон, - сварливо поправил Вронк, но добавил: – Хотя не могу не согласиться с вашей характеристикой Хантригра.
– Да он не дракон, он гад! – зло выплюнула мама.
Так я узнала, кому обязана цветом свoей шевелюры… Оказалось, в молодости Мэй Бризроу угораздило влюбиться. Роман, короткий и бурный, закончился мной. А ещё успешно выполненным делом и эмоциональным расставанием. Когда Мэй узнала, что Хантригр обручился со знатной драконицей из древнего рода, то хлопнула дверью. Вот только, уходя навсегда, она была уверена, что не беременна.
Ведь Мэй тогда пила противозачаточные зелья. Вот только те, как оказалось, были рассчитаны на людей, но не на драконов. И… упс. Впрочем, прием снадобья не прошел бесследно. Мой дар претерпел изменения. Без него я могла бы родиться драконицей, однако…
Именно эти изменения и позволили мне пусть не совсем легко, но принять магию Нила.
Хотя эти сложности не шли ни в какое сравнение с теми, которые выпали на долю Хантригра, когда тот столкнулся с Мэй Бризроу на балу. А после оного начал осаду по всем правилам военной стратегии.
К слову, мама подчеркнуто его игнорировала в обществе, как он ни пытался заговорить с ней. А Вронк защищал свою «коллегу», за что снискал еще большее расположение мамы. Хотя казалось, куда уж больше-то? Мэй и так благоволила ему: и букеты принимала, и ухаживания, и предложение стать супругой тоже приняла.
Последнее, кстати, взбесило Хантригра. И, как оказалоcь, причиной была не ревность, а собственничество. И предметом оного стала не Мэй, а я. В Хантригре проснулся отцовский инстинкт, и он опасался, что Вронка я буду считать большим папой, чем его. Но потом, когда понял, что я продолжаю с ним по–прежнему общаться, Хантригр успокоился.
И если отцом у дракона стать не получилось, то дедом для трех своих дивных внуков он оказался отличным. Но это все было позже. А вот сразу после бала со мной случился разъяренный Катафалк.
Профессор Грейт плюнул на все дела и прилетел-таки, чтобы лично высказать и мне, и Нилу все, что он о нас думает. И делал это долго и проникновенно.
– Четвертую!!! Четвертую адептку из-под носа замуж увели!!! – негодовал Катафалк.
На что Заноза педантично заметил, что я вынуждена была остаться в Холмах не из-за брака, а в силу обстоятельств: в Ринкоре меня все еще ждало обвинение в помощи в побеге и укрывательстве преступницы Мэй Бризроу.