— Когда человек дорог, его не предлагают другому! — выпалила, не тая обиды и попыталась отстраниться. Конечно, Эверий не дал этого сделать.
— Любая другая девушка на твоем месте не отказалась бы стать принцессой, — только что он улыбался, а теперь в нем не осталось веселья. Лишь сосредоточенность и грусть.
Я не сводила с него глаз, не веря, что настоящий Эверий — ослепительный красавец, которому палец в рот не клади, вот такой! Рассудительный, мудрый, добрый и даже щедрый!
Закусив от волнения губу, я повернулась к солнцу, и мы замерли, любуясь красотой раннего утра, золотившего сонное ущелье.
Эверий не творил магии, как любят делать во дворце, чтобы вызвать восхищение, однако сейчас на моих глазах происходила настоящая магия — магия сердца. Она и волшебный по красоте восход, согревали меня и дарили надежду на искренность Эверия, на его любовь и будущее счастье.
— Почему ты спас меня? — я решила, что надо начать все сначала, разобраться в каждой мелочи и только потом делать выбор.
— Ты показалась мне необычной: дерзкой, при этом беззащитной, милой. Если честно — я сам не знаю почему, — покачал он головой задумчиво, и мне захотелось коснуться его лица, волос, губ, признаться, что у меня нет сомнений в выборе, и что для меня власть и богатство не на первом месте… Пришлось бороться с собой, выбирая между порывом и здравым смыслом.
«Нельзя быть доверчивой и открываться мужчине, который хитрил», — подсказывал разум.
«Зато он несколько раз спас тебя, рисковал быть раскрытым!» — возразило сердце.
— А когда на меня наехала карета? — коснулась острой, болезненной темы — беды, в которой винила мага.
— Тогда я не захотел, чтобы все вот так закончилось, — без утайки признался Эверий.
— А мой долг и магическое клеймо?
— Считай, что их нет, — он поднял руку, провел ладонью по предплечью, и после жара, обжегшего кожу, я ощутила прохладу и легкую грусть. Надо радоваться, что долга больше нет, но я как будто чего-то лишилась. И это чувство поселило во мне тревогу.
Однако прежде чем обсудить это, я коснулась еще одного важного для меня вопроса.
— А обещание? — напомнила ему.
— Исполню, как и было оговорено, — ничего, ни голос, ни мимика не выдали истинных чувств Эверия, однако мне почудилась в его глазах грусть. — Нам пора… — Прошептал он, легко касаясь губами моего виска.
— Не хочу! — топнула ногой. — Мы впервые говорим вот так вот без утайки! И я не чихну, пока не узнаю всю правду!
Эверий улыбнулся.
— Спрашивай, Козявочка.
— Ты же схитришь, — нахмурилась я и покосилась на него.