- Нет, - выпалила я. Еще чего. У меня в аду появилось оружие! Да еще и от предка. Кто его знает, как алчность воспользуется им.
- Чудесно, - глаза греха вспыхнули красным. – У меня есть небольшой подарок.
Старик юркнул в один из рядов вещей, которые стояли здесь будто стеллажи в библиотеке.
От алчности подарок?
Рядом упало голубое платье. Только если на мне полупрозрачное красно-грязного цвета, то это – голубое из плотной ткани и цельное.
- Только чего-то не хватает. А точно. Прими ванну! Так и быть выделю немного воды. А то красивый ангел, а сильно грязная.
Он щелкнул пальцами, а передо мной появилась небольшая деревянная кадка. Из нее шел пар. Еще один щелчок и вокруг возник шатер, прикрывающий ее плотными тканями.
- Прошу, - алчность показал мне на ванну. – Только не расплескивай воду. И я не буду смотреть. Ужас какой-то. Люди любят прикрываться от других людей, но грехи-то всегда с ними, несмотря на человеческое уединение.
Алчность исчез, оставляя меня одну. Да, что-то было в его глазах. Если бы люди видели, что грехи наблюдают за ними, как зрители в театре, им бы было неуютно. Пожалуй, лучше вообще не думать об этом.
Я потрогала воду кончиком кинжала – нормальная вода. Кто его знает, что могло бы быть вместо нее. Сняла остатки одежды и погрузилась в приятную теплую воду. И расслабилась.
Впервые за все время в аду, меня покинули тревожные мысли, а в теле появилась легкость. Нож выскользнул из рук и упал беззвучно на ткань.
Я вновь задремала, но очнулась, когда почувствовала, что вода остыла. Поднялась и потянулась. Надевать новое платье не хотелось, а потому вытерлась какой-то тканью и тут же ею обернулась. Чего-то не хватало. Глянула на тряпки на полу.
Оружие! Подошла к ним, перебрала их, пытаясь ощутить хоть какой-то намек. Но ангельского оружия не было. Оно будто испарилось.
Я перерыла свои вещи, даже диван проверила, просунув руку между подушками. Украл-таки.
- Эй, я так не играю! – крикнула, а мой голос эхом разнесся по залу.
- Ангел, - голос старика раздался откуда-то сверху.
Подняла голову, увидев алчность, сидящего на одной из куч хлама и размахивающего ангельским оружием. Скрестила руки на груди.
- Это мое.
- Тебе что жалко? – грех уставился на оружие, а затем плавно, будто змея, повернул шею ко мне.
- Нет. Но это же принадлежало моему предку.