Возлюбленная Козаностра

22
18
20
22
24
26
28
30

Это единственная длинная фраза, что я произношу за время операции. А далее стандартно: зажим, тампон. Я прошу Санни откачивать кровь из сердечной сумки быстрее. Зажимаю сердечную рану и начинаю её ушивать.

К слову сказать — это моя первая самостоятельная операция на открытом сердце. Раньше я работала только с доктором Миллером. Четыре года назад, он взял меня под своё крыло. Я его ассистент на сложных операциях. Талантливая девочка, такой он меня считает. И не только доктор Миллер придерживается этого мнения. Первый свой успех я одержала в школе, когда умудрилась закончить её экстерном в пятнадцать лет. Затем, неожиданно выиграла стипендию в один из престижных медицинских университетов. Круглая отличница и чуткая отзывчивая душа. За это качество меня особенно ценят. Когда мне было двадцать лет, я попала на практику в центральную клинику. Моим куратором стал — Эдвард Миллер. С тех пор мы преимущественно работаем в паре. Но сейчас, в эти минуты, я сама за себя. У Миллера годовщина с женой, а у меня?

А у меня будет ворох проблем, из-за самостоятельно принятого решения провести сложную операцию в одиночку. Я не успела сообщить о тяжёлом случае более опытным коллегам. Да и когда это было делать? Счёт идет на минуты, пациент плох. Сегодня моя смена в конце концов! Но всё это будет потом, а пока…

...Быстрее. Ещё быстрее, Элис.

«Поторопись», — говорю себе.

Я должна его спасти. Сердце бешено колотится, словно пробежала марафонский забег. От давления в висках, ничего не слышу, но вида не подаю.

Спасти. Успеть. При таком раскладе, как сейчас, у меня нет права на ошибку. Есть только врачебный долг. Долг? Да, какой там — это моя Обязанность. Я ОБЯЗАНА!

Впервые я потеряла пациента пять месяцев назад, после не лёгкой борьбы за его жизнь. Переживания до сих пор болью отдаются в душе, когда в памяти всплывает бледное, заплаканное лицо Лорен Торн. Сообщать скорбные новости ближайшим родственникам — всегда сложно и этого поступившего я не могу потерять.

Слышится протяжный писк оборудования и до моего сознания доходит — остановка сердца.

НЕТ! Только не это! Только не умирай, кем бы ты ни был. Я ведь так старалась для тебя! Только не в этот вечер! Сегодня ты не отдашь концы. Не на моей смене!

— Санни, сжимай его сердце вручную. Задай темп, давай! Срочно пять кубиков адреналина! Скорее! Дефибрилятор!

Я вколола лошадиную дозу адреналина прямо в сердце мужчины. Разряд! И… ничего! Ещё разряд! И опять... ничего! Да живи же ТЫ! Ещё разряд... Наверное, я делаю все мероприятия слишком остервенело, отчего гулкий стук собственного сердца пульсирует в ушах.

Санни трясёт меня за плечи. Он говорит, что сердце забилось, появился пульс. До меня информация доходит с трудом. Я слишком сильно напряжена, работала на пределе.

ДА!!!

Чёрт возьми! Тысяча раз ДА!

Пациент выжил! Спасибо тебе, Господи!

— Всё, закончили, Санни. Закрываем грудную клетку и зашиваем его, от сердца отлегло.

Это Победа! Наша с Санни победа. Мы справились и отвоевали пациента у смерти, подарив ему шанс на жизнь. Господи, только подумать, один шанс из десятков тысяч! Я особо не надеялась на положительный исход. Пофиг теперь на разбирательство. Мой пациент жив — это главное.

Интересно, кто этот мужчина? За кого так сильно переживает Мардж?

Я выхожу из операционной пытаясь унять дрожь в руках. Запоздалая реакция на пережитый стресс. Присев на корточки у стены в коридоре, обхватываю колени руками и медленно раскачиваюсь из стороны в сторону. Мне становится легче, и я успокаиваюсь. Тихо, очень тихо подходит Мардж и присаживается рядом. Она больше не рыдает, только бледная вся.