– О господи, – вдруг прошептала Доун.
Когда я посмотрела на свою соседку, глаза у нее округлились. Я плотно сжала губы.
– Кто это был?
– Доун…
– Кто это был, Сойер?
– По тебе ведь видно, что ты и сама сообразила.
– Сойер! Скажи сейчас же, кто это был!
– Это был Исаак, зануда. Теперь довольна?
Доун закрыла себе рот рукой. Она выглядела пораженной. В недоумении, в ужасе, недоверчивой, испуганной и взволнованной. Все сразу.
– Исаак? – переспросила она, но из-за ладони звук получился приглушенным и больше похожим на «Мфаак».
– Да. Теперь мне можно пойти в душ? – Она собиралась еще что-то добавить, однако я протиснулась мимо нее и буквально бросилась в душевую. Сначала я должна сама во всем разобраться, прежде чем услышу мнение Доун обо всей этой истории.
Примерно полчаса я простояла под струями горячей воды. Конечности знакомо болели, и от одной-единственной мысли о том, чем мы занимались прошлой ночью, по телу пронеслась обжигающая волна, не имеющая никакого отношения к температуре воды.
Мне было так хорошо. Так. Хорошо.
После всего, что Исаак рассказывал мне об отсутствии у него личной жизни, я, откровенно говоря, ожидала, что он будет гораздо более сдержанным и, как минимум, слегка неопытным. Однако все оказалось ровно наоборот: Исаак точно знал, где ко мне прикоснуться, точно знал, что делать. А когда сомневался, то просто спрашивал: «Так?», «Тебе приятно?», «Так ты сможешь кончить?», и это было сексуальнее всего, что я испытала в сексе.
Как мне теперь показаться ему на глаза и притворяться, что ничего не произошло, зная, что его голос может звучать
И не
После того как вытерлась, я надела леггинсы и футболку с
Когда я вернулась в комнату, Доун сидела на моей кровати, не на своей собственной. Она посмотрела на меня огромными глазами.
– Я по-идиотски отреагировала, да? – спросила она.
У меня на локте висела одежда со вчерашнего вечера, и я рассеянно провела пальцем по молнии платья. Подумала о том, как Исаак снимал его с меня, и воспоминание оказалось так свежо, что по рукам пробежали мурашки.