Снова почувствуй

– Я принимаю твои извинения, – сказала она наконец тихим, но твердым голосом. – Но… сейчас мне просто нужно немного времени для себя и моего мужа.

Мне казалось, что я падаю.

– О’кей.

– Я тебе позвоню. Хорошо?

Я кивнула, и, хотя Райли не могла этого видеть, она все равно положила трубку.

Я так сильно прикусила нижнюю губу, что во рту появился металлический привкус. Мне было плохо, я словно падала все ниже и ниже. Нечему меня поймать, не на что приземлиться. Я просто продолжала падать, и в какой-то миг шум в ушах заглушил все остальное.

Три дня подряд я не сдвигалась с места. Вставала, только чтобы сходить в ванную, а ела, если меня заставляла Доун. Мы мало разговаривали, на это я тоже была не способна. Меня как будто лишили всех сил, необходимых, чтобы контактировать с реальным миром. Я функционировала лишь в своем коконе из одеяла и кровати в комнате общежития.

На четвертый день я надоела сама себе. Мне надоела жалость к себе, надоело забивать голову размышлениями о Мелиссе и Райли, а больше всего мне надоело скучать по Исааку. Стоило подумать о нем, и сердце так болезненно сжималось, что это становилось почти невыносимо. Очень хотелось позвонить ему, чтобы просто услышать голос, которого мне не хватало. Но я не осмеливалась. И вместо этого написала ему СМС:

«Прости за то, как я себя вела. И за то, что наговорила. Я была не в себе».

Он не ответил.

На пятый день меня охватил гнев. На Мелиссу, на Исаака, на весь мир – но в основном на саму себя. Еще несколько месяцев назад не существовало ничего, что могло бы выбить меня из колеи. Я отгородилась ото всего и не разрешала себе испытывать никаких чувств. И меня это устраивало.

Придет время, и я вновь стану самой собой. Но сначала мне нужна ясная голова. Так что в тот день я собралась с силами, написала Доун коротенькое сообщение и впервые за сотню лет отправилась в фитнес-студию.

Я занималась, и занималась, и занималась, прямо как раньше, когда так злилась на Мелиссу, что только час на беговой дорожке мог в некоторой степени притупить мое горе. Было приятно отключить все мысли и эмоции, но даже после того, как я совсем запыхалась, а все мышцы болели, мне не казалось, что этого достаточно. Я все еще не могла не думать о печальном лице Райли и жестком взгляде Исаака, все еще видела их обоих перед собой, как они мысленно разрывают то, что нас связывало. Боль не прекращалась, и это приводило меня в настоящее бешенство.

Увидев боксерскую грушу, прикрепленную к потолку в дальнем конце зала, я долго не раздумывала. Подошла к ней, размахнулась… и вдруг кто-то схватил меня за запястье.

Я развернулась.

– Хочешь себе руку сломать или как? – спросил меня Кейден, нахмурив лоб.

Только этого мне сейчас не хватало.

– Нет. Я… – Я пожала плечами и попыталась вырвать у него свою руку.

Кейден сразу меня отпустил. Потом наклонился к своей спортивной сумке. Я искоса смотрела на его перебинтованные руки, когда он достал сначала бутылку воды, а сразу за ней – два странно выглядящих красных ролика.

– Дай руку, – сказал Кейден с мрачным выражением лица.