Секрет долголетия

Они сидели молча. Из соседнего блиндажа доносилась песня, которая хватала за душу. Песня лилась плавно, и в нее вступали все новые и новые голоса:

Ты сейчас далеко-далеко, Между нами снега и снега, До тебя мне дойти нелегко, А до смерти четыре шага…

И вдруг послышался резкий звонок полевого телефона. Майор снял трубку:

— Слушаю…

Звонил генерал Дубравин. «Что это?» — заволновался комбат. Генерал никогда не звонил ему по телефону…

Дубравин спрашивал его об отце. Откуда генерал узнал, что у отца большое горе? Артиллеристы сказали…

Майор выслушал все, поблагодарил, сказал, что поговорит с отцом, и повесил трубку.

Шмая смотрел на сына испуганными глазами. Он понял, что говорили о нем, но что именно? По какому поводу?

Майор опустился на нары, долго подбирал слова и наконец заговорил:

— Генерал узнал о твоем горе, отец… Спрашивает, поедешь ли к семье? Он может отпустить тебя на десять дней, пока здесь затишье. Надо написать ему рапорт…

Глаза старого солдата на мгновение просияли. После долгой паузы он сказал:

— Никуда я сейчас не поеду… У каждого теперь горе… Нет, спасибо! Он золотой человек, Дубравин, я это знаю. Но никуда не поеду… Только расстрою ее, детей и себя…

— Подумай хорошенько, папа… Мне кажется, что ты должен поехать. Подумай и скажешь мне…

Они вышли из блиндажа. Задушевная песня все лилась и лилась. Теперь ее тихонько пели солдаты в траншеях, на бруствере. А скоро в нее вплелись голоса соловьев. Но Шмая сейчас не обращал на них внимания. Он думал. Поехать на десяток дней домой? Но, видно, скоро начнется наступление. Часть уйдет на запад, и вряд ли он ее догонит. Пошлют в другую, первую попавшуюся часть, где его никто не знает и он никого не знает. Да и неудобно как-то перед товарищами. Ведь никого теперь не отпускают домой. Не такое время… И он попрощался с сыном, попросил написать письмо мачехе, девочкам. У него, мол, это лучше получится…

Шмая медленно шел по опушке леса к своей батарее. Свернув на узкую просеку, что вела в санроту, он услышал хруст веток. В лунном сиянии Шмая сразу узнал Васю Рогова и Шифру. Они стояли, обнявшись, и смущенно улыбались. Сделав вид, что не замечает их, он хотел пройти дальше, но Вася окликнул его:

— Откуда, батя, идете? Не у нас ли были?

— У вас, у вас… — механически проговорил тот.

Вася смотрел на расстроенного человека, не зная, что сказать, а потом быстро заговорил, как бы оправдываясь:

— Это я, батя, пошел на перевязку… И вот встретил медсестру… Ну, и остановились…

— Вижу, что остановились… — Еле заметная улыбка промелькнула на лице Шмаи. — Ну что ж, если остановились, так стойте на здоровье… Дело молодое…

И, не сказав больше ни слова, двинулся дальше.