— Ты куда?
— Настя звонила…
— А что здесь вообще происходит? — с интересом спросил Марк.
— Сейчас тебя должно волновать другое. Ваня пошел к Насте…
— Вот и хорошо.
— Ты не понял, он пошел к твоей Насте.
— У нее хороший вкус. — Немного помолчав, ответил Марк. — Интересный молодой человек.
— Ты что, шутишь, — недоумевала Маша.
— Не помню себя более серьезным, чем сейчас. Я позвонил Насте, мы поговорили, выяснили отношения. Обошлось без истерики.
— Что? Позвонил? Просто позвонил? Ты не нашел хотя бы полчаса своего драгоценного времени, что бы встретится лично. Ты можешь решить судьбу человека, просто сняв телефонную трубку? — Маша начинала заводиться.
— Она три дня не показывается, решила жить самостоятельно. Да что, опять, не так?
— Ты не понимаешь, что не так? Ты бесчувственный самовлюбленный эгоист!
— Я чувствительный, любвеобильный, с нотками здорового эгоизма. — Марк в шутку поднял брови и подошел к ней вплотную. — Ты думаешь обо мне неправильно.
— Самойлов, уходи! Я вообще не хочу о тебе думать! Ни сегодня, ни в любой другой день.
Маша вздрогнула, неожиданно открылась дверь ее квартиры, и на порог вышли двое слегка захмелевших, взбудораженных мужчин. Геша в расстегнутой рубашке, с галстуком, обмотанным вокруг шеи как шарф, и в Ваниных тапочках стал внимательно изучать незнакомца. Круглов в тонком свитере с завернутыми по локоть рукавами, в фартуке и носках, тапочек на всех катастрофически не хватало, обнял Машу за плечи. Она завела глаза к потолку, подумала, что все это плохо закончится, и, высвободившись, отошла в сторону.
— Миша, кажется, этот тип пристает к моей Маше. — Чуть заплетаясь, произнес Геша.
— Геша, этот тип, кажется, пристает к моей Маше. — С ударением на слове «моей», сказал Миша.
— Хорошо, этот тип пристает к нашей Маше.
— Вот это правильно, именно к нашей Маше он и пристает.
— Маша, иди в дом, мы тут поговорим по-мужски. — Геша выступил вперед, показывая, кто в доме хозяин.