— Уоооооо!!!
Началось контрнаступление. Ополченцы невероятно воспряли духом и бросились в яростную атаку. Зверолюди, в свою очередь, из-за смерти
— Вперёд! Они отступают! За Нефердорс!
Мимо ополченцев, яростно преследовавших зверолюдей, проскакала кавалерия и ударила в спины отступавших зверян. Руководил сием манёвром лейтенант Бахов, не успевший на сражение с мастером-гиеной. Отдав распоряжение кавалеристам уничтожить как можно больше отступающих зверолюдей, он вернулся к ополченцам и прогорланил:
— Первый батальон!
Его взгляд упал на Варлона. Как тому удалось сдержать атаку мастера? Ведь краем глаза Бахов видел, что удар гиены был сокрушителен, такой невозможно остановить
— Отдышитесь! Примите зелья те, у кого они есть! Вам пять минут! После перегруппируемся и на передовую! Вы хорошо проявили себя! Настоящие мужи Нефердорса!
— Уоооооо!!! — заорали победно ополченцы и часть выживших пикинёров.
Многие были ранены, ещё больше убито. По беглым прикидкам лейтенанта: из баталии в восемьсот человек в живых осталось около трёх сотен.
Аполлон сделал глубокий вдох-выдох. На самом деле его дыхание было, практически, ровным, да и признаться, он почти и не вспотел. Присев на спину убитого зверочеловека, он положил рядом бордовый щит, вытер меч и вложил его в ножны, после приступил к проверке застёжек амуниции. Один из наручей разболтался, как и поножи.
— А вот и ты, дружище, — упал на задницу уставший гончар. — Фух. Спас ты мой зад, держи, — он кинул Аполлону серебряный браслет.
Юноша ловко поймал испачканное в крови украшение и не совсем понимающе посмотрел на толстяка:
— Зачем?
— Плата, парень, — улыбнулся гончар, после чего открыл бурдюк с водой и жадно приложился к горлу. Сделав с пять глотков, он довольно прохрипел: — Ох! Хорошо-то как! Ты это, продай его после войны, там камни неплохо будут стоить. Я сразу этот браслетик присмотрел, думал себе оставить, но после твоей помощи, решил сразу тебе отплатить.
Аполлон покрутил безделушку и поднял взгляд на толстяка:
— Так ты снял его со зверянина.
— Ну, не с себя же, хе-х! Если выживем, Аполлон, соберём тут барахло, сможем неплохо так обогатиться! — он искренне улыбнулся.
Аполлон не мог его как-то осуждать. Это война. Другая жизнь. И по существу: победитель забирает всё, драгоценности в том числе.
— Ладно, принимается, хотя твоя жизнь и стоит меньше, — убрал он браслет за пояс и усмехнулся.
— Вот же ты — гавнюк, — улыбнулся гончар.