— Довольно обычная. Я хорошо учился в школе, в пятнадцать лет меня выбрали для обучения на мелкого служащего. Потом более-менее случайно я получил назначение в космопорт, расположенный рядом с домом. Потом я стал учеником казначея и, наконец, получил место стюарда на рейсовых лайнерах. Оказалось, за мной наблюдали. Когда прежний курьер заболел, то попросили передать сообщение на Станцию. В следующем рейсе меня уже назначили постоянным курьером.
— И это все? Нет, конечно. Тебя ждут дома родители, друзья — и, наверное, девушка?
Викор покачал головой. Разумеется, у него не было девушки! Он подумал, не сказать ли, почему, но вспомнил, что Рейдж вдвое старше, и решил промолчать.
Но он мог хотя бы намекнуть на причину. Он неуклюже сказал:
— Девушка должна бы быть такой, чтобы я мог… мог работать с ней вместе и восхищаться, как… ну, вы понимаете. Это единственное утешение, о котором я подумал, когда сегодня все случилось.
Рейдж сделала крошечный глоток из кружки и задумчиво кивнула.
— Жизнь на Станции не так уж плоха, Викор. Я провела здесь почти половину своей жизни, бывая на родине только раз в году. Ты знаешь, что для глейсов Станция — это гораздо большее, нежели просто собственность и предмет гордости, как Май-кос для кэтродинов или Элчмида для паг. Станция для нас означает надежду, а еще защиту от порабощения другими расами. Но, кроме того, она означает работу. Работу на протяжении всех дней, всех ночей, всей жизни, работу без ошибок и промахов.
Такая жизнь вначале была для меня таким страшным напряжением, что я думала — не выдержу. Потом часть большого плана, за которую я отвечала, успешно осуществилась, й я увидела смысл своего пребывания здесь, увидела плоды своей собственной работы и поняла, что она значит для других людей. Ты, наверное, тоже испытывал такие чувства по поводу своей работы для революционеров на Майкосе. Чувство первых настоящих достижений в жизни?
Викор кивнул. Именно это он и чувствовал.
— Вскоре наступит день, — задумчиво продолжала Рейдж, протянула руку и погладила гладкий бок изящного кувшинчика, — это случится лет через пять-шесть — когда я дам начало новой жизни. Я вернусь на Глей, выберу мужа и смогу родить детей, которые ждут с тех самых пор, как меня назначили работать здесь.
Она задумчиво посмотрела на свою изящную фигуру, словно пытаясь представить, как будет выглядеть, когда заведет семью.
— С одной стороны, я буду счастливее тебя. У меня будут опорные пункты, на которых удобно строить свою жизнь. Но с другой стороны, ты счастливее, чем буду я. В моей жизни не будет сюрпризов. Мне не придется вновь испытать головокружительное чувство, когда катастрофа вдруг оборачивается неожиданной удачей…
Погрузившись в задумчивое молчание, она умолкла.
— Но у тебя, Викор, — сказала она после паузы, — все еще впереди. Я наблюдала за тобой с тех самых пор, как ты стал моим курьером. Ты не остался на Станции, как поступили многие майко до тебя из эгоистических соображений. С чисто материальной точки зрения жизнь на Станции куда лучше той, на которую ты можешь надеяться дома. Но для тебя это неважно, ведь так?
— Лучше бы меня заперли на родной планете, и я никогда больше не увидел Станцию, никогда не полетел на космическом корабле, — с усилием произнес Викор, — но продолжал работать ради того, во что верю.
— Ты сможешь делать это здесь, — сказала Рейдж. — Какие возможности ты видишь для себя теперь?
— У меня не было времени задуматься, — сказал Викор. — Я думаю, что мог бы… — он заколебался, но вспомнил слова Ларвика об отношении глейсов к наркотикам, — мог бы участвовать в распространении дурманной травы среди кэтродйнов. Или хотя бы работать в туристской зоне и провести жизнь, выкачивая деньги из праздных богачей…
— Или стать сотрудником штата Станции. Может быть, когда-нибудь даже отправиться на Глей, если захочешь.
Викор не поверил своим ушам.
— Я… Это было бы чудесно! — проговорил он, запинаясь. — Я всегда хотел побывать на Глее. Я так восхищаюсь глейсами за все, что вы сделали для нас…