Наступившее молчание нарушил Спартак:
— Меня вот что удивляет — как они могли с такой легкостью таскать подобную тяжесть?
Ему никто не ответил.
— Что-то подобное промелькивало в их мыслях — невообразимая усталость, с какой они исполняли свои обязанности, и экзальтированная радость от общения с Бельзуеком. Но все это фрагментами, по ходу. Прежде всего я должна была внушить им, что я есть то, что из себя представляю. Этакая простушка, млеющая от восторга, что может видеть великого Бьюсиона и его супругу. Кажется, мне удалось, но эта игра отняла все мои силы — не помню, как я добралась до стены, там и прикорнула. Всплеск ужаса, который охватил толпу при виде обнаженной Лидис, привел меня в чувство.
— Гибель гаденыша, питавшегося Лидис, — это еще не конец. Даже смерть Бельзуека, даже прекращение ментального контакта с его слугами, даже Бьюсион, распростертый на полу, — это все еще не являлось окончанием истории. В зале было слишком много людей, для которых не было пути назад. Вот кого я опасался в те секунды.
— Я не знал об этом, — помрачнел Тиорин. — Помню, сразу после победы ко мне пошли с поздравлениями. Толпой навалились… Каждый пытался всучить донос на соседа, как тот себя вел во время правления узурпатора. Я посчитал, что это обычная мышиная возня, которая всегда будет существовать возле трона. Те, кто по уши завяз в дерьме, пытались покинуть планету. Никаких денег не жалели. Нам удалось взять их почти всех. Но я не думал, что сознательных противников нашей семьи было так много.
— Будущее покажет, — сделал замечание Тигрид Дзен. — Если на планете все пойдет хорошо, то оппозиции не на кого будет опереться.
— Простите, господа, — подал голос Тхарл. — Мне кое-что непонятно. Каким образом гибель главного Бельзуека повлияла на всех остальных его напарников? Они все словно в коме оказались.
Спартак повернулся к нему.
— Помнишь, еще в Пенуире я говорил, что Бельзуек свихнулся, однако не до такой степени, чтобы не понимать, какую опасность представляют для него такие же, как он, особи.
Тхарл кивнул.
— По этой причине все дубликаты производились таким образом, что, оставаясь его подлинными сущностями, они тем не менее включались в некую иерархию, в которой решающее слово оставалось за ним. Телепатическая связь между ними была очень крепкая, поэтому, когда центральное существо погибло, все остальные сразу были парализованы. Они все еще продолжали функционировать на физиологическом уровне, но сознательная деятельность для них была исключена.
Тхарл поблагодарил его и, откашлявшись, сказал:
— Сэр, помните, когда все закончилось, вы подошли ко мне и поблагодарили за хорошо проделанную работу. Я хочу объяснить, почему задержался с последним выстрелом.
— Действительно, ты вовремя нанес удар. Все висело на волоске.
— Я замешкался, — принялся объяснять Тхарл, — потому что на меня столько всего сразу навалилось! Сначала я хотел поберечь последний выстрел для себя. Потом пришло в голову — если меня обнаружат, то лучше я сигану в колодец, по которому взобрался наверх. Там сотни метров высоты, а внизу бетонный пол, так что живым они меня не возьмут. Тогда я решил, что самое время разделаться с Бьюсионом, если, например, ваш план по какой-либо причине сорвется.
— Но ты выстрелил до того, как я раскроил ему череп? — спросил Викс.
— Точно, сэр. Я думал и думал, а все это время Спартак так близко находился к узурпатору, что я не мог произвести выстрел. Потом я решил, что дело почему-то затянулось — тут еще жрецы принялись хлопотать возле купола. Я представил себе — вдруг Бельзуек все еще жив и он вызвал людей, чтобы те спасли его. Это был бы кошмар! Тогда я сказал себе: «Давай-ка пуганем этих ублюдков» — и выстрелил.
— Этому выстрелу мы все обязаны жизнями, — отозвался правитель. — Удивительно, — вздохнул Тиорин, — каким бездарным руководителем показал себя Бьюсион. Это просто жадный, охочий до власти человечишка. Ничего не умеющий и беспомощный… Довести до такого состояния процветающую планету! Если бы он наладил хозяйственную жизнь, если бы упрочил положение планеты, разве могли мы добиться успеха? Ведь на Эсконеле есть где развернуться. В этом секторе галактики нет другой планеты, где было бы такое изобилие ресурсов, такое количество подготовленных кадров.
— В этом следует винить Бельзуека, а не его, — ответил Спартак. — Это он высасывал все соки из промышленности. Вся хозяйственная жизнь строилась по принципу первоочередного обеспечения его потребностей. Точнее, их потребностей. Он расплодил вокруг себя невежественных, корыстных исполнителей. Они получали свой кусок, и больше их ничто не интересовало.
ebooksa