— Марк, у неё сотрясение головы, сломан нос. От полученных ударов у неё будут синяки на обоих глазах. Гематомы и ссадины пройдут. Она молодая, организм стойкий. Здесь самая главная составляющая, это ее психическое состояние. Нужно будет время, может даже понадобится больше, чем я предполагаю. Думаю, ей нужно будет на всякий случай пройти курс у психолога. — объясняет мне товарищ.
— Сколько?
— Год, полгода, месяц. У всех по-разному. Но запастись терпением придётся. А так в целом физическое состояние через месяц (максимум) будет в порядке. Постельный режим, хорошее питание и никакого стресса. — дал заключение Стас.
Кивком головы даю понять, что все понял.
— Надеюсь, этот месяц ты будешь наблюдать её и отдавать мне полный отчёт. Лекарство, расходы, все, что нужно я оплачивать буду сам.
— Конечно. Я тебя понял.
— Я могу к ней войти? — задаю вопрос, а у самого в горле все пересохло.
— Да, можешь. Только никакого волнения, Марк.
— Спасибо, Станислав. Увидимся. — попрощавшись с врачом направился в её палату. Я выкупил цветочный магазин, где продавались её любимые гортензии разных оттенков. Все было доставлено в течение часа. Конечно, это был опрометчивый шаг. Идти туда к ней. Никто бы не захотел, чтобы его видели в таком состоянии. Но я хотел, чтобы она знала чувствовала, что я люблю её. Люблю, как ненормальный. Несмотря ни на что. Всегда любил, не переставал и буду любить любую, до конца своих дней. Зашёл в палату. Опять ком в горле встал. По тому как напряглось ее тело, я понял, что она почувствовала моё присутствие. Я не замечал её синяков, нет. Я знаю, что тварь с ней сделал, помимо рукоприкладства. Черт, язык не поворачивается сказать данное слово. Мне было все равно. Я знаю, что она меня сейчас ненавидит, но я готов. Буду ждать, терпеть. Только бы дышала и жила. Зажмурила глаза, молчит.
— Тали! Малыш! — мой голос хрипло от волнения. Тишина, лишь аппарат жизнеобеспечения служит мне ответом. Чувствую ее боль, страх, стыд. Хочу сказать, что нечего ей больше боятся, все позади.
— Любимая! Я знаю, ты слышишь меня! Эта тварь будет наказана и все те, которые причастны к… — я замолчал. Талия распахивает зеленые, любимые для меня, глаза. Отшатнулся. Внутри все похолодело. Она меня приговорила. Вынесла свой приговор. Но я стараюсь продолжать свой монолог.
— Я знаю, что тебе от этого не станет легче. Твоя боль так быстро не затянется. — смотрю на неё. Пытаюсь запомнить каждый миг. Надышаться одним с ней воздухом. Все та же тишина. Смотрит сквозь меня пустым взглядом.
— Где ты был? — спрашивает наконец она меня. Я ждал этого вопроса, но что я мог ответить. Отвожу в сторону глаза.
— Почему ты не пришёл? — шёпотом спрашивает девочка моя.
— Где ты был? Где ты был? — повторяет заведено вопрос. По любимому лицу потекли слезы.
— Почему не пришёл?! — срывается на крик. Я молчу, горю вместе с ней.
— Вам этого хотелось?
— Где, твою мать, я спрашиваю, ты был? — кричит в истерике Талия.
— Ааааа, уходи! — она плачет, а меня будто ножом режут. Мне хочется биться головой о стенку от бессилия. Как помочь своей крошке? Что сделать, чтобы муки её страданий хоть немного облегчить.
— Уходи, ненавижу. Всех вас ненавижу — бьются головой о подушку. Забегает Тамила Геннадьевна, боль искажает ее побелевшеее лицо. Подходит ко мне даёт пощёчину. Но я вижу только её. Взглядом посылаю немую мольбу о прощении. За все, что она пережила и переживает, я сам себя накажу втройне.
ebooksa