Теперь я снова чувствую себя дерьмом.
Он достает шприц и вводит его в мою вену, оттягивая назад так, что моя кровь течет в шприц, смешиваясь с прозрачной жидкостью, образуя опасное красноватое облако нирваны. Я чувствую, как напрягаюсь в ожидании этого удара, и отчаяние охватывает меня, когда я понимаю, насколько затягивает это дерьмо. Я уже с нетерпением жду этого, глядя сквозь иглу, даже не заботясь о том, что она может меня убить. Я уже в шаге от зависимости от этого дерьма.
И мне все равно. Я просто хочу, чтобы он поторопился, нажал чертов поршень вниз и позволил мне принять лекарство.
Иисус. Я даже думаю, как наркоман, говоря те же слова. Моя мать была бы так горда.
Я смотрю на шприц, свисающий из моей руки, а Дорнан кладет руку между моих ног.
— Что, ты не рада меня видеть? — говорит он с ухмылкой, поскольку его рука явно не чувствует влаги.
Подношу другую руку к шприцу, нагло пытаясь схватить его, чтобы ввести что-нибудь хорошее и, хотя бы сделать это немного более терпимым, но Дорнан шлепает меня, будто я ребенок, засунувший руку в банку с печеньем.
— Услуга за услугу, детка, — говорит он, сплевывая на ладонь и растирая слюну между моими ногами. ― Quid pro quo.
— Я знаю, что означает quid pro quo, — говорю я, внезапно раздражаясь. — Я не чертова идиотка.
Он смеется, с силой входя в меня. Я на мгновение зажмуриваюсь. Я не готова, и это больно.
— Ты сегодня особенно напряжена, — говорит он, двигаясь грубо и ускоряя темп. — Мне это нравится».
Я закатываю глаза.
— По-моему, это называется «сухая», — резко отвечаю я. — То есть вообще не возбуждена. Ты мне противен.
Он ухмыляется, врезаясь в меня сильнее, заставляя меня вскрикнуть.
— Ты уверена в этом?
Я смотрю в потолок. Грустно, измученно и оцепенело.
— Ага.
— Ну, я собираюсь кончить, — говорит он, распахивая кожаный жилет на мне и сжимая мою грудь.
— Я знаю, — отвечаю я медленно, будто он идиот. В ответ он обхватывает мою шею пальцами и крепко сжимает.
— Скажи мне, что ты моя, — внезапно шепчет он, двигаясь быстрее. — Ты моя, ты это знаешь, да?