После ужина я и Дамиан поднялись в комнату, чтобы освежиться и привести себя в порядок с дороги. На кровати уже лежали традиционные одеяния. Мой наряд состоял из белого сатинового платья простого кроя. Прилегающий лиф, юбка полусолнце в пол, длинные узкие рукава, вырез лодочкой, каких-либо украшений на платье не было, но к нему шел широкий пояс из коричневой замши на шнуровке. Для Дамиана приготовили замшевые коричневые штаны, в тон к моему поясу, и белую тунику.
Вокруг отшельника Ситха, который должен был засвидетельствовать наш брак возвели целую стену таинственности. Мне только сказали, что это его ненастоящее имя, в остальном моя фантазия строила самые разные предположения. Дамиан видел, что я нервничаю, но не понимал причины и все же старался как-то успокоить:
— Тея, прости, что все так спешно. Я понимаю, что тебе бы хотелось другой свадьбы, но я обещаю, что у нас будет шикарная церемония, только немного позже, у тебя будет роскошное платье и любые драгоценности, которые пожелаешь.
— О, Дамиан, я бы, наоборот, с удовольствием отказалась от пышной церемонии. — Дамиан растерянно моргнул, остановившись на полуслове. — Я начинаю нервничать при большом скоплении народа, и у меня здорово портится настроение, когда долго приходится улыбаться, ещё и в тяжёлом, неудобном платье. Я понимаю, что без церемонии не обойтись, но она меня совершенно не беспокоит. Я немного волнуюсь перед сегодняшними событиями.
— Передумала? — Мужчина взял меня за плечи и с тревогой заглянул в глаза.
— Нет, — я улыбнулась в ответ, — просто я не знаю, чего ждать, а я как-то привыкла все контролировать. Да ещё этот ваш Ситх, совсем непонятно, кто он такой, и что там будет. Может быть нам на острове придётся ловить горного козла, а потом приносить его в жертву.
Дамиан так громко рассмеялся, что услышал, наверное, весь дом, поцеловал меня в нос и легонько покружил на руках по комнате.
— Дами́! — Строго прикрикнула, вошедшая леди Джулия, одетая в очень нарядный красный костюм. — Не помни́ Доротее платье.
— Леди Джулия, Вы же не думаете, что когда мы доберемся до храма, оно будет таким же белым и идеально гладким?
— Мальчик мой, — строго погрозила пальцем она, — не шути с богами, тем более в таких важных делах. Иди сюда, я помогу тебе украсить волосы.
Дамиан снова стал серьезным и собранным, сел на край кровати перед Джулией и она повязала ему на голову корону из перьев орла, затем пальцами нанесла на лоб, скулы и подбородок короткие линии синей и белой краской. Мне же вплела в волосы замшевую ленту с подвесками из перьев, речного жемчуга и деревянных бусин, а краску нанесла только на скулы.
— Ох, вы такая красивая пара! — Леди Джулия смахнула набежавшую слезу и обняла нас по очереди. — Всё. Пора. Идите, дети. Мы вас будем ждать.
Дамиан взял меня за руку и вывел в коридор. Больше нас никто не провожал, в доме царили тишина и покой. Мы вышли во двор, прошли по саду и стали петлять между камнями, кустарниками, деревьями, приютившимися между камней и на каменисто-песчаных осыпях. Пару раз нам попадались ключи, бьющие из небольших расщелин. Потом дорожка круто ушла вниз, и темп ходьбы сильно замедлился. Меня охватило какое-то нервное напряжение, и я все время спешила, словно боялась опоздать, отчего часто оступалась и рисковала спуститься вниз кубарем. Меня каждый раз ловил Дамиан, прижимал к себе, легонько целовал, и я сразу успокаивалась, но ненадолго.
— Тея, не спеши. Храм от тебя никуда не убежит. — Посмеивался он надо мной, а я краснела, мне казалось, что сейчас Дамиан подумает, что я жду не дождусь, как бы поскорее выйти замуж за него. — Этой дорогой нужно насладиться. Поэтому мы проходим этот путь только вдвоём.
Дорога к храму состояла из тех частей: спуск по крутому склону, плавание на лодке, подъем по каменным ступеням. И вот сейчас скалы неожиданно расступились, перед нами во всем своем великолепии предстали галечный пляж и море, синее, бескрайнее море, не суровое, серо-стальное, как на севере, а манящее, искрящееся в лучах солнца, которое совсем скоро превратится из лимонного кружочка в огромный красный апельсин. Волны с белыми гребешками пены ласково набегали на круглые камешки, гладили и без того отшлифованные бока, шуршали галечной мелочью и кокетливо убегали обратно под гомон раскормленных чаек. Ветер играл с волосами и целовал лицо, отчего губы становились солёными. И я, как девчонка, побежала к воде, на ходу скидывая обувь и придерживая длинную юбку. Пусть это было глупо и по-детски, но в это момент я была счастлива. Да, счастье, оно такое, зачастую глупое и непонятное другим. Я намочила ноги и даже немного подол, играя с волнами, убегая от них и догоняя, выискивая ракушки. Нашла парочку с перламутром, одну привязала к своим подвескам в волосах, а во вторую продела шнурок от пояса и оглянулась в поисках Дамиана. Он сидел чуть дальше на большом камне, босиком, с закатанными штанами, подставив лицо солнцу. Глаза были закрыты, руки сложены на колени, а на губах блуждала безмятежная улыбка. Я завязала шнурок с ракушкой на его левом запястье. Он открыл один глаз, повертел браслет так и эдак, признавая годным, легко спрыгнул с камня, поцеловал в щеку и увлек меня за собой в сторону зарослей колючего вьющегося кустарника непрезентабельного вида. Оказалось, что под ним спрятана небольшая лодка с веслами.
Мы плыли на закат, слегка забирая вправо, в сторону скалистого острова, чернеющего на фоне оранжево-розового неба. Весла размеренно шлёпали по воде, покрикивали чайки. Волны плавно качали лодку.
— Как вы познакомились с Кристианом и Себастьяном?
— Мы были совсем мальчишками. — Дамиан белозубо улыбнулся, вспоминая детство. — Мне исполнилось одиннадцать, Себастьяну — десять, а Кристиану — восемь лет. Их привели в один день к моему учителю по фехтованию. Я уже учился у него два года и кое-что умел, был горд собой, своим положением, умением и прочее. Кристиан не хотел учиться сражаться на мечах, он хотел играть со щенком, который остался дома и громко канючил, чтобы лорд Джеромо отвёз его к маме. А Себастьян наоборот молчал и смотрел на всех волчонком. Учитель не стал размениваться на возраст, умение и положение и поставил их двоих против меня. В итоге Тьян повалил меня в пыль и укусил за руку, так как не мог достать мечом, деревянным, конечно. Мы сцепились, а Крис разревелся, после чего получил уже от нас с Тьяном, а мы в свою очередь от учителя. В итоге нас заставили чистить конюшни, всех троих. Потом мы долго косились друг на друга и обходили по дуге. Но как-то раз Крису досталось от компании старше. Били мы их уже втроём, и снова чистили конюшни. С ободранными кулаками, синяками под глазами, разбитыми губами, но в этот раз мы друг на друга не косились, а ржали не хуже лошадей, потому что пять четырнадцатилетних пацанов улепетывали от нас так, что пятки сверкали. Потом мы на спор воровали табак, курили, снова чистили конюшни. А потом случилась рысь. Я болтался на грани, а парни все клумбы под окнами вытоптали, своровали весь табак в округе и закоптили дымом дворцовые стены, за что получили выволочку розгами, и сбегали марафон. Теперь курят только, когда случается что-то из ряда вон выходящее, и не больше одной сигареты. Такой у нас уговор. С тех пор и дружим. Родители Кристиана стали для нас с Тьяном второй семьёй. Но при дворе они не бывают. Мы не желаем привлекать к ним внимание, да и они не рвутся в столицу, их аристократическое общество не привлекает.
— Да, вы словно братья, совсем не похожи внешне, но очень похожи по духу.
Дамиан кивнул, подтверждая мои слова. На берегу светился фонарь. Нас ждали. Дамиан вытащил лодку на берег, отнес подальше от кромки воды, чтобы не унесло. Мы, взявшись за руки, пошли по песку в сторону огня. Нас встречал сухощавый сморщенный старик, настолько древний на вид, что казался ожившей мумией. Его голову венчала корона из перьев, только намного пышнее, чем у Дамиана, а на груди на шнурках и цепочках болталось огромное количество подвесок из камней, дерева, ракушек, костей, стекла и ещё Боги знают чего. Движения его были плавными и величественными, а выражение лица каменно-суровым. В свете фонаря можно было разглядеть черты представителя коренного населения Каото.
ebooksa