— И чисто теоретически…
— Многие могут действительно стать магами. Природа Разломов очень сложна по своей сути. Знаешь ли ты, что долгое время наши ученые нарочно пытались вызвать их?
— Дай угадаю: на вражеской территории?
— У Империи нет врагов. Лишь союзники и… партнеры.
— Хорошо, — принял я правила игры. — Значит, скажем, Империя была заинтересована в появлении Разломов на территории партнёров?
— Каждое сильное государство заинтересовано в том, чтобы ослабить соседа. Такова политика. Если только у них нет еще более сильного противника. Тогда приходится объединяться. Но знаешь, что удалось выяснить?
У меня не было никаких версий. Поэтому лучшее, что я мог сделать — промолчать.
— В 1949 году произошли сильнейшие Разломы по всему миру. На территории Российской Империи их случилось всего три. И все удалось отбить без потерь, благодаря слаженной работе нашей армии…
Я чуть не зевнул. Походило на новостную программу одного из центральных каналов. Максутов явно заметил перемену в моем настроении и слегка улыбнулся.
— Не буду тебя утомлять, но после сорок девятого года количество наших магов первого ранга выросло на одиннадцать процентов. Да и качество прочих ворожеев повысилось.
— Хотите сказать, что Разломы положительно сказываются на магах? — удивился я.
— На тех, кто выживает после них, — горько усмехнулся Максутов. — Но если грубо, то да. Маг — напоминает собой губку, а магия — воду. И проникает она через Разломы.
— Таким образом, вам было бы очень выгодно, чтобы Разломы приходили и в этот мир. Ведь так?
— До того момента, пока среди застенцев не начнут появляться маги. А они начнут, будь уверен. Рано или поздно. Среди такого количества людей это просто неизбежно.
— Тогда возникает другой вопрос. Для чего Вы рассказываете это мне, вчерашнему застенцу, которого слишком многое связывает с тем миром?
— Разве мы не можем побеседовать просто так, по-приятельски? — улыбнулся Максутов.
Игорь Вениаминович пытался казаться бодрым, веселым и чуть снисходительным. Однако у него под глазами залегли глубокие синяки, цвет лица стал серым, безжизненным, а неизменной прическе не хватало обычного лоска. Словно его подняли совсем недавно, после бурной ночи, и приказали явиться сюда.
— Мы вроде решили, что здесь нет глупцов, — пожал плечами я.
— А может, мне приказали рассказать все тебе? Такое возможно?
— Подобное мог приказать только один человек. Но и он не создает впечатление того, кто не думает о последствиях.