Сумеречный пет

– Так наказывать его надо, – кивнул сам себе шеф. – Сильно наказывать, чтобы никакая шушера больше не решила так с нами поступать. А то ведь, развелось крыс. Уже и пройти нельзя, чтобы в их помете не испачкаться.

– Я послал ребят в Ростов. Сделают все в лучшем виде.

– Когда прилетят туда?

– Через час примерно.

– Вот позвони им и скажи, чтобы не торопились. Пусть тебя дождутся. Полетишь следующим рейсом.

Геннадьич замолчал, гладя пальцем очертания мужчины на фотографии. Крепкие желтоватые зубы нервно и медленно покусывали нижнюю губу, а у самых корней волос выступили капельки пота. Он будто размышлял о правильности решения, которое давно принял, но не решался огласить.

Наконец шеф поднял глаза, и Ежа встряхнуло от этого тяжелого, полного злобы на весь мир, свинцового взгляда. Геннадьич порывистыми движениями порвал фотографию и бросил на столик. Голос обрел былую силу, которой можно было управлять тысячами и тысячами людей.

– Не надо его убивать…

– Простите, шеф? – Растерялся Еж.

– Не надо его убивать… в Ростове. Стрельцов должен получить послание. Краткое, четкое и понятное. Он должен выйти из себя, вылезти из норы, чтобы мы взяли его. Понимаешь?

Паша кивнул, хотя, откровенно говоря, ничего не понимал. Дешевле и проще шлепнуть этого засранца именно в Ростове.

– Привезешь его в Москву. А сделаешь это вот почему…

И чем больше говорил шеф, тем больше удивлялся Еж его жестокости. Не дай Бог, прогневать старика. Не дай Бог…

Сумеречный пет

– Сколько еще? – показал я Боргу на прореху в горе.

– Пара часов, – ответил гно, почесывая черную бороду.

– Это хорошо, успею и поесть, и к королю сбегать. Тогда так: расходимся, сбывай кишу свою, а вечером, точнее уж ночью, встречаемся у Блойби.

– Добро. И это, Крил… – Крушиголов замялся. – Спасибо, что выручил меня. Если бы не ты, не знаю, что бы со мной сейчас было. Денег нет, доспехов нет, будущего тоже. Теперь у меня хоть надежда какая-то появилась, что дочку увижу.

Даже как-то неудобно стало. Не говорить же Боргу, что он мне нужен гораздо больше, чем я ему. Но правда сейчас никому добра не принесет. Те, кто говорят, что «честность – лучшая политика», никогда самую настоящую политику и не видели. В моем случае, это, конечно, не государственная сфера деятельности, но манипулировать другими для достижения своих интересов приходится не меньше.

– Для этого и нужны друзья, – хлопнул я Борга по плечу.