Это наш дом

— Мне однажды пришлось добивать девочек, насаженных на колья после массового изнасилования… Спасти их было невозможно, хоть от мучений избавил…

— Ужас какой! — выдохнул Абдуллох, представив, что это ему довелось сделать такое. — Я бы не смог, наверное…

— После нескольких лет войны человек меняется, — скупо усмехнулся альтер-эго. — Сильно меняется. И становится способен на вещи, на которые раньше способен в принципе не был. Но вернусь к рассказу. Как ни странно, невзирая на возраст, я почти не болел и, когда русская армия двинулась вперед, ушел вместе с госпиталем, который стал мне домом. Прошел всю Россию, Европу, Англию и Америку. Закончил войну в Вашингтоне. Даже расписался на Капитолии. А потом, уже во время мира, вернулся в Таджикистан, где, ты удивишься, оказался никому не нужен, пропавшего в 2004-м году дедушку давно позабыли. Нет, один из правнуков приютил, конечно, но я был в его семье лишним. Хорошо хоть не нахлебником, поскольку получал имперскую пенсию. Поэтому, когда со мной связался Семен Петрович, главврач госпиталя, с которым я вместе прошел войну, и предложил омоложение, я не медлил и тут же вылетел в Москву. Оказался одним из самых старых, на момент преобразования тела мне исполнилось сто восемь лет. Теперь, как видишь, снова молод и здоров. Возраст перевалил за пятьсот лет, и еще четыреста, как минимум, проживу. Имею восемь высших образований, кем только ни был. Даже пространственные станции в далеких системах строил. Но главное, участвовал в изменении Таджикистана и других среднеазиатских республик по имперским стандартам. Да, мы намеренно убили национальные языки и обычаи, заменив их русскими, но иначе поступить было нельзя. И то же самое мы сделаем здесь.

— Может, оно и правильно… — тяжело вздохнул домулло, покосившись на продолжавших горячиться молодых парней, которых какой-то лысый мужчина призывал идти убивать русских. — Вон, посмотри, на них… Фанатики! И что с ними делать?..

— Для начала, как следует напугать, — сделалось жестким лицо альтер-эго.

В тот же момент в воздухе из ниоткуда проявились два летающих спрута, схватили завопившего агитатора и куда-то уволокли. А перед попытавшимися отбить его фанатиками ударило несколько белых молний, и безличный голос произнес сперва по-русски, а затем по-таджикски:

— Национализм на территории империи строго запрещен! Попытки его популяризации будут означать для виновного пожизненную ссылку. Попытки насилия над представителями другой национальности означают для виновных смертную казнь на месте. Все присутствующие, — последовал список имен и фамилий собравшихся вокруг провокатора молодых идиотов, — внесены в серый список, их социальные гарантии отныне ограничены. При попытке продолжить протесты будут приняты жесткие меры.

Перепугавшаяся молодежь попыталась было бузить, чтобы преодолеть свой страх, но невидимые дроиды выдали импульс особого рода, и все до единого фанатики дружно обделались. После этого им стало не протестов, штаны бы сменить, да не слышать громогласного смеха учуявших характерную вонь людей вокруг.

— Жестко, — покачал головой Абдуллох. — Но правильно. Они понимают только силу, а доброту принимают за слабость и начинают наглеть. Эх, упустили мы воспитание нового поколения, упустили…

— Предлагаю заняться этим вопросом вдвоем, мы с Никитой Хайторовым и Джоном Рамиресом как раз курируем данное направление, — предложил альтер-эго. — И не говори мне про старость, через месяц снова молодым и полным сил будешь. Ты же скучаешь без дела!

— Скучаю, — признал старик. — А внуку не больно-то нужен, уважение он проявляет, но и только, пенсия только с приходом империи стала нормальной, а то жалкие гроши были, на хлеб и воду едва хватало, нахлебником себя чувствовал. Внук с сыновьями раньше в Россию на заработки ездил, а сейчас не знают, куда себя приложить — строительные рабочие теперь не нужны, у вас все роботы строят…

— Не фанатики? — прищурился гость.

— Ни в коем разе, молятся, конечно, но муллу не особо слушают, — заверил Абдуллох.

— Могу предложить им завербоваться к нам, у нас начинается освоение четырех новых планет, работы хватит всем и надолго. Мы буквально разрываемся на части, невзирая на завербовавшихся землян, людей катастрофически не хватает.

— А давай с внуком поговорим, — оживился старик. — Вот он как раз идет. Эй, Равшан, поди сюда! Дело есть.

Средних лет мужчина хмурого вида подошел и вежливо поздоровался. Потом пробурчал:

— Это срочно? Я спешу…

— Да вот, имперский офицер предлагает к ним завербоваться, заверяет, что работы хватит всем.

— Да? — оживился Равшан. — А что за работа?

— Для начала любая, строить города и поселки с нуля, — ответил альтер-эго. — Мы, как я уже говорил вашему уважаемому деду, начали освоение четырех пустых планет. Две нормального, только нестабильного климата, одна пустынная и одна очень дождливая. Также в каждой системе будут возводиться десятки больших пространственных станций, на многих из которых сможет жить по несколько миллионов человек. Поэтому люди нам нужны, как воздух! И чем больше, тем лучше. Но нормальные, не фанатики и не националисты.