Кай посмотрел в нашу сторону. Веселье исчезло, он нахмурился, переводя внимание с меня на Сиршу, не понимая, о ком разговор.
– Она выпила шампанское с наркотиком, – призналась Сирша, взгляд Кая замер на мне.
– Притом с самой новой разработкой. Химию с кровью представителя Дома Гнева ещё никому не давали, – лучезарный издал до противного довольный смешок.
– Ты рехнулся?! – встрял побледневший Майкл, они с Леоном вскочили на ноги. – Даже мы знаем, что говорят о Доме Гнева!
– Надо же было его на ком-то испытать. Для непредвиденных обстоятельств у вас есть пушки, – беззаботно пожал плечами лучезарный, лениво поднимаясь на ноги.
В глазах Кая отразилось нечто, похожее на настоящую тревогу, я не успела осознать, как Леон поднял свой револьвер. Я резко встала, оружие оказалось направлено мне в лицо. Не было никаких пролетающих воспоминаний или страха, всё замедлилось, и была лишь пустота в голове, темнеющее отверстие дула и щелчок отведённого назад затвора. Мой рот растерянно приоткрылся, не в крике и не в вопросе, а от удивления и недоверия, что меня так легко пристрелят при многочисленных свидетелях.
Между пулей и моей головой встал Кай. Задержка затвора дала ему пару секунд оказаться рядом. Пальцы сдавили плечи, он притянул меня ближе, одновременно хватаясь другой рукой за ствол револьвера и перенаправляя дуло вверх. Паника нагнала меня через секунду, после грохота выстрела. Я завопила у себя в голове, пока рот остался безмолвствовать. В воздухе ощутимо запахло палёной кожей, Кай зашипел от боли, лицо исказила гримаса ненависти. Он вырвал револьвер из рук ошарашенного Леона и ударил его рукоятью оружия в лицо. Тот с разбитым носом отшатнулся к стене.
Он отшвырнул револьвер подальше. Защищая меня, Кай отвлёкся. Двое набросились на него со спины и оторвали от меня. Я вновь рухнула на стул, рядом с Сиршей.
Кай удачно отбил несколько атак, но лучезарный был сильнее обычных телохранителей. В маленьком помещении против такого количества соперников Каю было не развернуться, да ещё и с обожжённой левой ладонью из-за горячего дула. Он опрокинул двоих, но следом Кая сбили с ног. Дальше я видела только кровь. Его били ногами по животу и голове, Сирша что-то кричала, пока моё тело парализовало. Я не могла двинуть и пальцем, не могла вдохнуть или моргнуть, чтобы перестать смотреть на происходящее. Свет зарева резал глаза, звуки притихли, уши заложило, а в голове раздражающе зашумел монотонный гул.
Кая вздёрнули на ноги, белая рубашка была в кровоподтёках, пуговица на пиджаке сорвана, запястья стиснули стальные наручники с металлическими цепями: те держали его руки скованными и оплетали пальцы. Он не мог разогнуть их. Кожа на руках начала чернеть, выдавая, что металл человеческий. Теневые и лучезарные исцеляются быстрее людей, но как долго он может проносить эти наручники, прежде чем химический ожог станет чересчур опасным?
Меня колотил озноб.
Майкл что-то говорил, Леон матерился, ища свой револьвер. Сирша рядом плакала, глядя на Кая. Его сильно ударили по голове, часть светлых волос слиплась, на лице появились ссадины и синяки, из-за раны на лбу левый глаз окрасился в красный. Кай оставался в сознании, но пошатывался и сплюнул кровь на мраморный пол.
– Насрать, что он тебе нужен, я его сам прикончу! – рычал Леон с распухшим носом.
Он бросился к кобуре одного из охранников.
Мне стало холодно, а затем так жарко, что воздух вокруг показался обжигающе ледяным. Я сунула руку в сумочку Сирши, достала «Глок», одновременно толкнула локтем стул подруги назад, чтобы опрокинуть её на пол и дать Сирше шанс спрятаться под ближайшим столом. Следом я пристрелила телохранителя, держащего Кая сзади. Угодила точно в шею, и Кай дёрнулся от неожиданно хлынувшей на него крови. Все обернулись ко мне, будто забыли, что в комнате ещё кто-то есть.
Я завопила от ярости в своей голове, лицо исказилось злобой. Все закричали, включая Сиршу, но этот гул соединился в один, и я немедля перевела дуло на другого, решая пристрелить их всех. Лица слились вместе, а каждая моя клеточка горела от гнева.
– Нужны живые!
Голос в какофонии был мне знаком. Палец уже давил на спусковой крючок, но я подчинилась и в последнее мгновение перенаправила выстрел, попав кому-то в руку. Все что-то орали, а я с остервенением выпускала одну пулю за другой, целясь во всё, что движется. Из горла вырвался гневный вопль, когда лучезарный вовремя уклонился.
Леон, держась за окровавленное плечо, открыл рот.