Иностранец

Йованич достал из дипломата сверток и протянул мне. Я развернул – там был пистолет, который забрали у меня

– Вот. Думаю, вам пригодится.

Пистолет был доказательством по уголовному делу, в котором я мог быть и обвиняемым. То, что мне его вернули – в нарушение всех законов – говорило о том, какие теперь ставки в игре.

Власть вышла на тропу войны.

…

Вечером – я взял кофе в кафане на вынос. Сидел в машине и думал.

Жераич – идеально подходил под возможное описание подозреваемого, какое я нарисовал себе в голове. Чтобы раскрыть преступление – нужно понимать мотивацию задействованных в нем лиц. Безмотивные преступления редки, обычно мотив есть и серьезный. Мне не давало покоя поведение Ани – почему она отвергала Михалича. Нет, не до конца отвергала, спала с ним время от времени – но нормальными отношениями это было назвать нельзя. Если она его держала в качестве запасного аэродрома – то какой должен был быть основной?

Богдан Жераич под него подходил идеально. Депутат Скупщины, кандидат в президенты.

Не вязалось только вот что – неужели Аня хоть немного не могла подумать головой и понять, что у кандидата в президенты не может быть семнадцатилетней любовницы?

А много ли мы думаем в семнадцать лет?

Да и… почему не может то? Вон, пример рядом – Сильвио Берлускони. С ним, по-моему, все итальянские теледивы, по крайней мере, хоть раз переспали. И что? Да ничего. Сейчас все по принципу – что естественно, то не безобразно…

В принципе, он вполне мог позволить себе эту связь, если не светиться на людях.

Мог он убить? В принципе, мог. Если Аня, например, начала угрожать что пойдет в прессу. Зачем? А черт его знает, если ее понесло…

И что теперь делать? Йованич мне четко дал понять, какого результата они ждут. Если надо будет – то и сфабрикуют.

Но, а если Жераич действительно причастен?

В стекло постучали. Я открыл дверь

– Садись.

Лука сел на переднее сидение

– Как вы?

– Пока жив как видишь. Как ты выскочил?