– Секретарь посольства.
– Если хочет, пусть приезжает и говорит, а не посылает всяких. Я гражданин Сербии, в посольство не поеду.
…
– Что-то не ясно?
– Александр Никитич, сказали, очень надо переговорить.
– Кому – надо? Это вам надо? Тогда кому надо переговорить, пусть приезжает и говорит. Мне это совершенно ни к чему.
…
– Ну? Что – тормозим? Чешите – отсюда. На легком катере к едрене матери. Я, между прочим, при исполнении. Законопатят вас при попытке вербовки – и больше вы, если и выедете куда-то отдыхать, так только в Абхазию.
…
– А чего? Курица не птица, Абхазия не заграница. Так?
Эти двое поняли, что разговора не получится и надо сматывать удочки. Один попытался оставить за собой последнее слово
– Зря вы так, Александр Никитич
– Зря твои мама с папой познакомились. Давай… дуй отсюда.
Вот так вот. Зачем я так? А затем что мышей не ловят. Одни провалы и у них и теперь видно почему. Дети и внуки Дзержинского мало того что засранцы, так еще и непрофессионалы…
…
Ну и… когда я говорил, что жду кое-кого, я не врал. Я думаю, вы уже догадались, кого именно я жду, верно?
Василий Никич появился после того, как эти двое ушли, телохранители остались на входе, он подошел и сел. Здесь, в белградской кафане – он вдруг начал выглядеть совсем по-другому. Измотанный жизнью больной старик…
– Кто были те, кто сейчас с вами разговаривал? – спросил он
– Из посольства – не стал конкретизировать я