18 мая 2022 года. Белград, Сербия. День восьмой
Следующий день был куда менее плодотворным, потому что найти Хребановича так и не удавалось – он покинул Сербию и совершенно определенно залег на дно. Мы попытались снова поговорить с некоторыми работниками клуба Партизан – но с ними кто-то провел работу, и они как воды в рот набрали. Понятно, что за этим что-то было, но что именно – мы не знали. И кто именно – не знали. Потому – нам осталось только руки умыть. Первая половина дня не дала вообще никаких результатов.
Я начал понимать, что, скорее всего зря нахамил тем посольским ухарям… просто наглецов не люблю, а особенно – наглецов, которые исполняют свой долг. Ошибки надо исправлять потому то я позвонил в посольство и извинился. Сказал, что погорячился. Меня поняли и пригласили на разговор…
…
Посольство России располагалось в уродливом высотном здании эпохи социалистического конструктивизма, расположенном в университетском квартале – как раз рядом с главными медицинскими центрами Белграда. Никаких особых мер безопасности не было, страна была дружественной, плохого не ждали. Меня попросили подождать внизу – а потом вышел полноватый мужик лет пятидесяти, предложил идти за ним. Судя по тому, как с ним здоровались, и как он на ходу кому-то дал указания – это резидент.
Зачем резидентуре в это дело лезть? Ну, Сербия, по сути, единственный наш актив, оставшийся на Балканах, потому к нему – особо пристальное внимание. А ситуация чреватая, и я, этнический русский во все в это влез. И это плохо.
Ну и еще одна отличительная особенность нашей родины. У нас очень сильно не любят, когда кто-то влезает во что-то не по приказу или просьбе начальства – а по своей инициативе. Американцы, например, спокойно относятся к тому что их граждане делают за рубежом, а вот мы – нет. А мало ли что?
Как-то раз мне довелось иметь беседу с бывшим моряком, так вот он сказал, что в заграничных рейсах самым большим преступлением со стороны советских моряков был «распад тройки». Что это такое? На берег нельзя было сходить по одному, пускали только по трое, причем каждый в тройке должен был следить за другими. Если кто-то отрывался – это и называлось «распад тройки»5 и за это переставали пускать за границу. СССР больше нет – но люди остались. И вот, смотрят эти люди, как их сограждане поодиночке передвигаются по западным странам, едут куда хотят, делают, что хотят – и у них сердце кровью обливается…
Поняли, да?
Представляться мы не представлялись. Взрослые люди – резидент мое имя знает, а мне его знать ни к чему. Резидент предложил мне сесть, начал заваривать чай.
– Что же вы так то, Александр Никитич? Вам предлагали приехать, поговорить в спокойной обстановке, а вы мало того что отказались, так еще и в хамской форме, как я понял. За что так то? Ребята приказ исполняют.
– Сейчас расплачусь. Для меня спокойное место, это здесь. А никак не кусок далекой Родины в центре Белграда.
Никак не могу с собой совладать – ну не получается лебезить, хотя и надо – как сейчас. Резидент покивал
– Не любите Родину?
– А за что ее любить то? А?
…
– Родина меня на два года в Нижний Тагил упрятала. Потом осознала, что поступила неправильно и даже извинилась – бумажка пришла. Но уже после того, как я два года отсидел. Родина меня выпнула как собаку. За что ее любить то?
– Родину любят не за что-то
– О, да. Кстати, какую родину? Я гражданин Сербии