Инга пошевелила пальцами в кармашке передника, нашла, очевидно, платочек и вздохнула.
Уверенно поднявшись из глубины теплого кресла, Глеб с улыбкой взял ее за плечи.
— Садись сюда теперь ты.
Глаза в глаза. Он не извинялся и не был жесток.
— Последний раз я тебя видел года два назад, в городе, третьего октября. Тебя вез в машине бородатый тип, кажется, ты плакала тогда тоже, да?
— Не помню. Бородатый? Не-ет…
Она всхлипнула.
— И я тебя видела как-то. В такси, с какой-то женщиной.
Серьезно и даже очень Глеб ответил.
— Ошибка. Уверяю тебя — ты ошиблась. Я в такси с «какими-то» женщинами не езжу.
Все еще моргая по-детски мокрыми ресницами Инга начала говорить оживленно, но неуверенно…
— А тогда, у книжного магазина?! Ты был такой худой и веселый! Помнишь?
— Как же такое забыть… Те три недели я питался только томатным соком и ливерной колбасой. Было туго.
— Тебе нечего было есть? А почему ты мне ничего не сказал?!
— Той весной у тебя своих проблем, думаю, было предостаточно, кроме голодного меня. Ты ведь именно тогда увольнялась из налоговой?
— Да. А ты откуда это знаешь?
«…И помнишь», — хотел было добавить Глеб, но промолчал.
Закрыв ладони на лице роскошными светлыми волосами, Инга уже звонко смеялась.
— Сколько же раз я тебе говорила — заходи вечерком, не пожалеешь.
Глеб снова взял ее руки в свои.