— Если бы я вчера знал все то, что ты мне сейчас говоришь, то поганая душонка Тиади сегодня уже витала бы где-нибудь над этими тополями. А удалось только один раз по зубам…
— Да брось ты! Хорошо, что еще, действительно, по горячке не придушил иностранца! Было бы у меня еще и с тобой делов-то! Ладно, слушай дальше.
Почему-то они оба — и адмирал, и Глеб — напряженно беседуя, шагая по кабинетным коврам, неожиданно и одновременно оказались не за столом, а около незыблемого, тяжелодверного книжного шкафа.
— И на ведре, на молочном, оцинкованном, которое нашли около убитой доярки в Крепостном поселке, тоже остались свежие пальчики Тиади! То ли он ее с психу задушил, может рецидив какой болезненный у него в это время случился, или же бедная тетка его с девчонкой местной засекла, что-нибудь такое, по-своему, по-деревенски, хлесткое сказала. Ну, он ее и… Не знаю. Ты-то как думаешь? Ничего подозрительного за ним в эти дни не замечал?
Адмиральский взгляд был невинен, но, одновременно, и хитер.
Глебу пришлось ответить почти откровенно.
— Нервничал он немного, да, это видно было. Но, я же был уверен, что это все из-за подруги его ненаглядной. Не отпускал я к ней бельгийца слишком-то часто. Как чувствовал, что этот урод просто использует добрую и нетребовательную врачиху!
— Вот-вот! Скорее всего, именно по этой причине он доярку и задушил. Пошел вразнос после того, как с Усманцевым-старшим подрался, да еще и с ножом…
— Ну, и как он в твоих застенках-то? Уже признался?
— Говорю же, молчит пока, шкура-гад! Под обыкновенного психа пытается пристроиться. Ничего, в наших-то больницах скоро заговорит! Консулу мы о случившемся сообщили, но время на то, чтобы поработать с пациентом, у нас еще есть.
— Я вот что думаю, — контр-адмирал Шилов вновь задумчиво озаботился, щуря на Глеба Никитина внимательные пронзительные глазки. — Он же и с боцманом-то нашим какие-то предварительные неприятные разговоры тоже имел, уверен. Именно по этому поводу Никифорыч и хотел меня насчет бельгийца предупредить, когда за несколько дней до своей смерти адъютанту-то моему звонил. Жаль, что не успел, бедолага…
Большой и громоздкий главврач не пустил, конечно, Глеба в палату к тяжелобольному. Сказал только, что парень в сознание пришел лишь однажды, буквально на несколько мгновений и успел произнести только: «Это он… скорее…» Потом Ян в истерике заплакал и опять отключился в беспамятстве.
— Так что будем надеяться на лучшее. Приходи, приятель попозже. Думаю, что он все-таки у нас выкарабкается.
До ужина они успели интеллигентно и организованно посетить Морской музей на набережной и опять же вдоволь там нафотографироваться.
И даже в строгой музейной тишине немного хмельной коллектив продолжал потихоньку, в свое удовольствие, посмеиваться над ночными приключениями О"Салливана.
— Никто из вас не может ничем подобным похвастаться — вот вы и пытаетесь меня унизить!
Итальянец изо всех сил пытался быть первоначально гордым и надменным, но и ему, на глазах у всех прошедшему горнило деревенского российского секса, такое внимание мужского коллектива явно нравилось.
— А ты в это время пьяный рядом с поросятами лежал!
По щедрому смущению Хиггинса было понятно, что примерно так все той ночью с ним и происходило.
— Послушайте, а где же наш Тиади?! Он тоже что-то долго задерживается у своей русской красавицы! Не отпускает она его! Ревнует, наверно, к Николасу!
ebooksa