Я успел увидеть не только это, но даже и то, как торс девушки с радостно приветствующими воздух кишками, уносится куда-то вбок под влиянием взрыва. Более того, я успел активировать каскад артефактов перед тем, как воткнуться мордой и остальной поверхностью своего чересчур везучего тела прямиком в смрадное и истекающее слизью седалище, в котором ранее морозила уже отсутствующую жопу эта богиня.
И вот
В мясной «цветок» я врезался уже с чувством выполненного долга, совмещенного с желанием побыстрее вскочить на ноги. По великому плану, который так шикарно реализовывался, сразу за мной в лабораторию должен был заскочить Джон, чтобы помочь прикончить Суматоху, пока вокруг безумствует антимагическая буря. Хороший план? Отличный план. Полная реализация всех возможных преимуществ, позволяющая каждому члену нашего отряда полностью раскрыть свой потенциал.
Только вот освещение в этом заполненном мясом и приборами месте было как-то связано с магией.
В полной темноте, воткнувшись в смрадный и склизкий кусок мяса всем телом, я банально сорвал это дерьмище с его насиженного места, поехав дальше, уютно закутанный в сложившуюся плоть, измазанный слизью, прямо как у Эскиольды дома. Дальше был внушительный удар обо что-то чрезвычайно твердое и большое, от которого у меня даже сквозь всю эту прослойку буженины посыпались искры из глаз. Лязг, звон, крики, выстрелы. Тиканье уходящих навсегда секунд антимагии.
Что куда хуже? Шипение и бульканье реактивов, кислот и прочего добра с тех столов, которые я соизволил сбить в своем неконтролируемом движении. Разумеется, я тут же панически завозился во всем этом отвратно пахнущем добре, надеясь и стремясь как можно скорее попасть на белый свет. Пока не ошпарило, не отравило, не обожгло и не пристрелило Джоном, против которого я еще надеялся что-то предпринять.
Вылезти получилось далеко не сразу, несмотря на то что я торопился изо всех сил. Мясной ролл со мной в качестве начинки несколько раз могуче швырнуло до хруста в ребрах, и только потом, разрывая холодную податливую плоть пальцами, сдавленно шипя и матерясь, потерявший свою большую «дуру» я выбрался из-под гнета, пробуксовывая ногами по слизи и заодно лихорадочно пытаясь вчувствоваться во все сразу, отступая при этом к едва видимой стене. Меня жизненно интересовало, что происходит и вокруг и на мне самом, какие там вещества и с чем вступили в реакцию. Было темно. А еще воняло. Неимоверно зверски, каким-то просто выворачивающим душу, абсолютно не совместимым с жизнью смрадом.
И тихо. Слишком тихо.
Резко и часто заморгав, начали включаться лампы. Я стоял со своей легкой «девочкой» в одной руке и зажатым обратным хватом старрхом в другой, оглядываясь по сторонам.
Помещение, не блиставшее и ранее красотой, теперь представляло из себя свалку. Две из четырех драконьих голов валялись на боку, раскрыв пасти и истекая из них разной жидкой органикой, столы перевернуты, реторты разбиты, тела убитых и искалеченных бурокожих обезьянок валялись повсюду сломанными куклами.
Она стояла чуть ли там же, где ранее находился трон-цветок, послуживший мне посадочной подушкой. Стояла неподвижно, легко удерживая в левой руке за шею вяло трепыхающегося Джона. Рук у Должника не было, как и глаза, и половины левого бока. Жуткая рваная рана демонстрировала обломанные ребра. Также у старика не было левой щеки, несмотря на сохранившиеся зубы… а еще отсутствовало всё ниже пупка. Вообще. Торс и голова, вот и всё, что осталось от моей всемогущей страховки. Оно еще жило, тем самым привлекая внимание девушки, направившей свободную руку в сторону взорванной двери. Пробитый Лейлушем вход был закрыт мерцающей фиолетовой пленкой барьера, а легкие вспышки на нем показывали, что наши товарищи упорно пытаются через это продолбиться.
Это я всё выхватил одним взглядом. Куда больше меня интересовала
Ну охренеть теперь… Сначала она безумна, потом безумна и волшебна, потом психопатична и безумно сильна, затем в неё вселяется бог, но мы как-то держимся и что-то делаем. Но теперь у Суматохи есть яйца. Нам точно конец.
— Саваоф Ганджатрак, — равнодушно-механический голос Авроры было слышно хорошо, несмотря на чавканье, бульканье и дребезжание, разносящееся отовсюду, — Ты еще существуешь. Приемлемо. Обсудим новые условия сотрудничества. Позже.
— Убей…, — еле слышно шипит огрызок старого кида, на что Аддамс-младшая не обращает никакого внимания. Сбросив жертву на пол, она начинает быстро творить магические жесты освободившейся рукой. Магия поднимает в воздух клочья мяса, уцелевшие реторты, порошковые взвеси. Всё это устремляется к Джону, обжигая культи, залепляя мясо мясом, закрывая его раны. Он надрывно воет, бессильно дёргаясь, а затем затихает, начиная скрежетать зубами.
«Саваоф Ганджатрак». Идиотское имя. Полностью кретинское. Уникально придурковатое. Известное каждому Должнику. Это же первый кид Кендры. Как я и подозревал!
Сука.
А остальные, державшиеся подальше, пока работают сферы, теперь блокированы силой Суматохи. Я с ней тут один на один. С пистолетом и старрхом. Прямо как когда-то в Хайкорте, когда меня все бросили ей на поживу.
Карус. Воспоминание о шкрассе, моем первом друге и товарище, вспыхивают в голове сверхновой. Она убила его. Разнесла в клочья одним движением руки. Почему я не вспоминал об этом, когда убивал её мать? Когда искал как подобраться к отцу? Почему забыл?
Неважно.