Лживый язык

— Я проголодался, пока читал. — Его голос звучал все ближе.

Я вошел в кухню и стал разбивать яйца. Наливая в миску молоко и взбалтывая его с яйцами, я заметил, что у меня дрожат руки.

— Ставьте сковороду.

Крейс уже подошел к двери.

— И тостер включайте.

Я поднял голову.

— Что с вами?

Кладя сливочное масло на сковороду и ставя ее на огонь, я чувствовал, что Крейс смотрит на меня.

— Вы о чем? — произнес я безразличным тоном. Чтобы не встречаться с Крейсом взглядом, я сделал вид, будто сосредоточенно готовлю завтрак.

— Вы на себя не похожи. Что-то случилось? — В голосе старика слышалась паника. Нужно было его успокоить.

— Да просто задумался. Роман плохо идет.

— Боюсь, здесь я не могу помочь вам советом. — Крейс опустился на стул. — Вы же знаете мое отношение к этому занятию, будь оно проклято.

Я помешал яичницу, намазал на тост сливочное масло, переложил все на тарелку и поставил ее перед Крейсом.

— Что у вас с пальцем?

— Порезался, — ответил я, показывая на нож на столе. — Когда разбивал яйца. Должно быть, в облаках витал в ту минуту. Но вы не волнуйтесь: я хорошенько вымыл руки перед тем, как стал готовить завтрак.

— Даже если несколько капель крови и упали бы в яйца, что с того? — Крейс положил в рот ложку аморфной смеси и причмокнул. — Яичница была бы еще вкуснее, если б в нее попала частичка вас. — Тон у него был кокетливый, но неприятный. Я подумал, что сейчас самое время спросить его про ключ.

Я сел рядом с Крейсом, чуть придвинулся к нему на стуле. Моя близость вызвала у старика странную реакцию. У него на щеках проступил слабый румянец, в глазах появился озорной блеск.

— Гордон?

— Да?

— По-моему, утром кто-то опустил письмо в почтовый ящик. Наверняка, это какой-то мусор — рекламный листок или что-то подобное, но, думаю, все же мне следует проверить. В конце концов, когда вы последний раз заглядывали в почтовый ящик?