— Я всем вам глубоко сочувствую. Увы, смерть родителя всегда заставляет задуматься о том, что никто из нас не вечен.
Я поведал ему выдуманные подробности о похоронах, чтобы все сказанное мной выглядело правдоподобно.
— Как бы то ни было, все уже закончилось, — добавил я. — Так что я вернусь именно тем рейсом, на который у меня забронирован билет.
— Слава богу. Без вас тут сущий кошмар.
— У вас все хорошо?
— Небольшая слабость. Но это так, пустяки, не волнуйтесь. Просто нездоровится немного.
— А та девушка из магазина — кажется, Лючия? — навещает вас, как я договаривался?
— Да, навещает, малышка. Приносит продукты и тут же уходит. А я, в общем-то, рад, что она не задерживается, не мозолит мне глаза.
Я бросил последнюю монетку.
— Послушайте, Гордон, я скоро отключусь, у меня деньги кончаются.
— О? Уже?
— Увы. Но я скоро приеду, и мы с вами наговоримся вдоволь, наверстаем упущенное.
— Что ж, я рад, что у вас все прошло нормально.
— Спасибо.
— У смерти тысячи дверей, ведущих в мир иной.[33]
— Откуда это?
Телефон запищал.
— Смерть…
Связь прервалась. Я заглянул в свой бумажник. Мелочи там не было. Я мог бы разменять деньги у хозяйки паба, но решил, что не стоит. Я поднялся в свою комнату и, глядя в окно на темный унылый пейзаж, задумался о том, что напоследок сказал мне Крейс. «У смерти тысячи дверей, ведущих в мир иной». Интересно, кто автор этой фразы? Я записал ее в свой блокнот, а потом моя рука стала снова и снова выводить одно только слово: смерть.
Следующий день выдался чудесным — ясным и бодрящим. Всю вторую половину дня, до вечера, я гулял, обдумывая разные варианты. Когда стало смеркаться, я отправился назад, в деревню. По пути мне встретилась симпатичная темноволосая девушка, выгуливавшая колли. Девушка чем-то мне напомнила Элайзу. Когда она проходила мимо, я улыбнулся ей, но она почему-то занервничала. Колли что-то учуяла — то ли зайца, то ли другую собаку — и бросилась к стоявшему неподалеку дереву. Девушка окликнула пса, но тот не обратил на нее внимания. Она еще раз громко позвала его: Робби! — но голос ее сорвался; это был верный признак страха. Я огляделся. Кроме нас двоих, вокруг никого. Наши взгляды встретились, и я понял, в ту же секунду, что девушка боится меня. Она отвела глаза и пошла прочь. Мне хотелось догнать ее, схватить за темно-красную вельветовую куртку и сказать, что у нее сложилось абсолютно неверное впечатление обо мне. Я почти чувствовал под подушечками пальцев ее нежную кожу, почти ощущал ее душистый аромат.
ebooksa