— Храбро танцуешь, царица. Храбрость — синоним глупости, — притягивает мое лицо к себе слишком близко, и я на носочках вытягиваюсь над полом, удерживаясь лишь на его выставленной ладони.
Отпустит, и я рухну прямо ему в ноги, но слишком рано.
Его глаза горят, прожигая во мне дыру. Пользуясь моментом, я выдыхаю ему в губы:
— Бахвальство — признак неуверенности.
Тянет вперед, ставя на ноги, и прижимает к каменному корпусу, буквально вдавливая в себя до жалобного хруста пышной юбки.
— Я уже говорил, что ты идиотка?
— Думаю, одного раза было достаточно.
— Это зависит лишь от моего желания.
— Именно поэтому я вверила свою жизнь в ваши руки, — уводя меня в танец, он промолчал, и я рискнула договорить. — Искренне веря в то, что супруг не посмеет причинить вред своей жене.
Он рассмеялся.
Громко и пронзительно, закрыв глаза и задрав подбородок, погружая меня в новый приступ паники.
Смех Черного Ворона — зрелище довольно пугающее. С его непостоянным нравом он мог означать все что угодно от моей последующей казни до странного нечитаемого взгляда.
— И все-таки ты идиотка. Ты моя жена лишь по моей прихоти, Альба. Знай свое место, помни, что я намерен превратить твою жизнь в кошмар. Не забывай об этом!
Упирает ладонь мне в бедро, и я чувствую, что это последний рывок к концу. Подпрыгиваю, позволяя поднять себя в воздух, и зависаю, опираясь только на его руки.
Высоко над полом, со связанными запястьями, я могу упасть и отбить себе все, и только ладони Ворона держат меня в воздухе, позволяя закрыть глаза и ощутить полет.
Зал взрывается аплодисментами. Музыка замолкает, а гости с восторженными улыбками хлопают в ладоши, возвращая меня обратно, в черный день моей свадьбы, которому нет конца.
— Ты была великолепна, — Ворон стягивает жгут с моих рук и горячо касается губами тыльной стороны ладони в качестве комплимента.
— Благодарю, моя повелитель. Танец с вами — это честь для меня.
— Тогда у меня для тебя еще много «приятных» сюрпризов.
Рука мужчина укладывается на моей талии и вновь притягивает к нему.