Спасибо хоть, нет откровенных чудовищ, иначе я бы не удержался и проклял. А потом меня бы перестали пускать на подобные мероприятия…
В общем, пошёл я следом, и что же я увидел… Парня лет двадцати пяти, который целует Ангелине руку, а та всеми силами проявляет своё недовольство. После чего он, явно восхищённый её красотой, что по глазами видно, попытался её обнять, но девушка оттолкнула его.
— Лина! Это твой будущий муж, веди себя подобающе, — рыкнул старик, едва сдерживая гнев.
— Дедушка, вы не можете! — возразила ошарашенная девушка и попятилась назад.
— Могу и сделаю это, так ваш брак поможет роду, — старик смотрел на неё так, будто сейчас ремня даст.
— Чьему роду?! Дедушка, мы независимый род, вы не можете нам приказывать! — выкрикнула Лина, её волосы уже начинали пылать. Ещё немного и вспыхнет, а там и от одежды ничего не останется…
— Я создал ваш род и имею полное право приказывать! И благо моего рода для вас должно стоять превыше своего, — слова Ангелины почему-то сильно задели старика, и он начал закипать. Казалось, что ещё немного и он взорвётся.
Явный огневик, причём стихия в нём мощна. И да, родство на лицо, седые волосы старика тоже начали покрываться струйками пламени. Но тут появляюсь я! Немного подкрепившийся и поднабравшийся сил.
— Что я только что услышал… какой же это позор… — голос мой был не очень громок, но так как вокруг стояла тишина, и все внимательно следили за этой сценой, меня услышали практически все.
Кто-то даже рты пораскрывал от шока. А некоторые тихо обозвали меня психом. Пф-ф-ф, я ещё даже не начал.
— Не знаю, кто вы, неуважаемый, так как сочли, что не обязаны представиться в ответ, но творить такое… — я приближался, недовольно качая головой. — Мало того, что испортили день рождения моей дорогой подруги и боевого товарища, так ещё и какой-то упырь озабоченный предпринимает к ней действия насильственного характера. Вы совсем не уважаете хозяина дома и его гостей? Вы, что, брат императора?
— Щенок… — прошипел старик, но выдохнул и потушил свои волосы. — Ты прав. Не следовало мне такое говорить на людях, это внутренние дела нашего рода, за что я прошу у вас всех прощенье.
Он поклонился людям, удивив их, а после уставился на Ангелину.
— Из-за твоей строптивости… и ладно, моей вспыльчивости, мы опозорились, — смотрел он на неё настолько строго, что казалось, будто сейчас готов её выпороть. — Твои родители не справились с твоим воспитанием, придётся мне взять это на себя.
— Я, конечно, понимаю, дела рода и всё такое, но со стороны всё это та ещё дикость. И ещё кто мне подскажет, фамилию этого неуважаемого, чтобы я знал, кого добавлять в чёрный список? — вмешался я и говорил довольно громко.
У старика же аж глаз дёрнулся. А ещё послышались фразы вроде: «Ой идиот…», «Он покойник». Сами вы идиоты и покойники… а у меня с самого начала есть какая-то тактика, и я её придерживаюсь…
— Щенок, твои родители, видимо, не занимались твоим образованием, раз ты не знаешь патриарха рода Виноделовых, из рода высшей аристократии, — со злостью в голосе и взгляде прошипел этот Виноделов.
— Неуважаемый старик, твои родители, видимо, тоже не особо с тобою занимались, раз ты не знаешь патриарха рода Череповых, которые тоже из высшей аристократии, — ухмылялся я, а тот искренне удивился и заговорил:
— Да… теперь вспомнил, светлые маги из вымирающего рода. Думал, вы все уже сдохли. Не удивительно, что не признал. Но да, я проявил неуважение, за что прошу прощения. Но и вы лезете не в своё дело.
— А ещё он оскорбил меня, назвав упырём, — вперёд вышел обозлённый парень.