— Прости… Я нечаянно. Будешь? — она протянула бутылку, и лишь сейчас я понял насколько замёрз. Так что отказываться не стал.
Прогревшись, прижал к себе девушку и сразу задал «неудобный вопрос».
— А кто такой Гаус?
Джессика тут же забыла, как дышать, а сердце бешено забилось.
— Откуда ты знаешь это имя? — не отрывая лица от моей груди, серьёзным голосом спросила она.
— От тебя услышал.
— Прости… Это, наверное, было грубо. Не знаю, что на меня нашло… — она слегка дрожала. Боится?
— Кто он?
— Богиня мне часто про него рассказывала. Ещё с самого детства. Описывала его как невероятного бога, способного на всё. Я искренне им восхищаюсь… А ещё… Богиня как-то упоминала, что у неё есть некоторые подозрения, что ты и есть Гаус… Вот я… Прости…
— Подозрения? — не мог не удивиться я.
— Да… Ей порой приходят… Можно сказать, «анонимки». В них говорится, что ты и есть тот самый Гаус.
— Какой в этом смысл. Если Богиня так любит этого Гауса, зачем «анонимам» говорить ей, что я это Гаус? Чего они добиваются?
— Дело в том… — она посмотрела на меня мокрым взглядом. — Обещай никому не говорить.
— Обещаю, — кивнул, а Джессика вновь прислонилась лицом к моей груди.
— Богиня убила его в войне богов. Гаус оказался на другой стороне баррикад, и различия во взглядах на судьбу мира не позволили им примириться.
Различия во взглядах⁈ Да я вообще спал! И проснулся, когда меня пришли убивать!
— Не знал, что и у богов такое бывает… Всё, как у людей.
— Или у людей, как у богов, — захихикала Джессика, после чего приподнялась и виновато посмотрела в глаза. — Ещё раз прости.
Она потянулась меня поцеловать, отчего шкура, которой мы укрывались, полезла вниз, оголяя спину и бёдра девушки, на которые тут же упали мои руки.
Девушка разгорячилась, я тоже и…