– Это мы ей предоставим, – мрачно сказал Вивар, – хотя я не считаю солдат подходящей компанией для девушки, пусть даже и протестантки.
– Хотите, чтобы я ее пристрелил? – едко поинтересовался Шарп.
Вивар отвернулся и посмотрел на тропу.
– Я ее сам пристрелю, если начнутся проблемы. У нас важная миссия, и мы не можем рисковать.
– Какая миссия?
– Позже!
Отряд поднимался выше и выше. Внизу остались спасительные деревья, теперь лишь ветер свистел среди камней на поросшем травой склоне. Ночь выдалась темная, но кавалеристы знали дорогу. Они пересекли высокогорную долину, переправились через бурный ручей и снова полезли вверх.
– Я хочу найти спокойное место, – сказал Вивар, – где нас не потревожат французы. – Несколько минут он шел молча. – Значит, вы видели Томаса?
Шарп почувствовал, что майору стоило большого труда произнести вопрос ровным тоном. Он постарался ответить так же беззаботно:
– Так зовут вашего брата?
– Если его можно считать братом. Он предатель.
Горечь и обида Вивара прорвались наружу. Он не хотел обсуждать графа Моуроморто, но избежать разговора было нельзя. Очевидно, Вивар посчитал, что холод и кромешная тьма – самые подходящие условия для подобной беседы.
– Каким он вам показался?
– Сердитым, – неожиданно ответил Шарп.
– Сердитым? Ему следовало сгореть со стыда! Он убежден, что единственный выход для Испании заключается в союзе с Францией. – Офицеры шли по гребню горы, и Вивару приходилось кричать, перекрывая шум ветра. – Мы называем таких afrancesados. Предатели уверовали во французские идеи. Томас всегда обожал все северное, но это еще никому не приносило счастья, лейтенант. Только разочарование. Он готов вырезать у Испании сердце и вложить вместо него французскую энциклопедию. Готов забыть Бога и поклоняться разуму, добродетели, равенству, свободе и прочей чепухе, из-за которой люди забыли, что хлеб подорожал в два раза, а слез и горя стало больше.
– Вы не верите в разум? – Шарп старался увести разговор от больной темы верности графа де Моуроморто.
– Разум – это математика мышления, не больше. Руководствуясь разумом, нельзя прожить жизнь. Математика, и тем более разум, не в состоянии объяснить Бога. А я верю в Бога! Вы неверующий человек.
– Нет, – скромно согласился Шарп.
– Но ваш атеизм лучше, чем гордыня Томаса. Он посчитал себя выше Бога, но клянусь вам, лейтенант, прежде чем завершится этот год, я предам его Божьему суду.
– Возможно, французы думают иначе?
ebooksa