Подземная одиссея

Семён, отдуваясь, идёт к балкону, живот вывалился из рубашки, он тешет в густой поросли грудь, лицо мечтательное, благодушная улыбка мерцает на губах: — Ты знаешь, я бы погостил бы здесь чуток, хозяин приятный, дочки забавные, хохотушки.

— Его жена мечтает сожрать наши печёнки, — с иронией замечаю я.

— Глупости, — отмахивается он. — С чего это ты решил? То, что она такая суровая? Может у неё критические дни, вот и ходит, на всех кидается.

— Вполне, — усмехаюсь я. — А по мне бы, сдёрнуть отсюда, да побыстрее. Атмосфера давит со всех сторон.

— Не замечаю, — жмёт плечами друг. — Воздух! Какой свежий воздух! Пахнет цветами и ещё, что-то грибное, а как шумят фонтаны! Прелестно!

— А я домой хочу. Скучаю по Ладе и Ярику, — искренне говорю я. Присаживаюсь на мягкий диван, рядом сумка, в ней копошится дракончик, развязываю верёвки, что бы ему было проще выбраться. Малыш вылезает, каждая чешуйка отливает бронзой, глаза пылают жёлтым огнём. Он с хрипотцой чирикает, облизывает мордочку фиолетовым язычком, бесцеремонно прыгает мне на голову, используя её как трамплин, отталкивается, и, оцарапав лоб острыми коготками, планирует в открытое окно. Бронзовая искорка мелькнула и исчезла в густых зарослях. Мне становится грустно и почему-то обидно. Ещё острее захотелось покинуть этот мир подземелий и выбраться к солнцу.

Семён выходит на балкон, куртку и рубашку скинул, стоит, поигрывает мышцами, едва заметный пар идёт от разогретого тела. На соседнем балконе показывается Грайя, потягивается как дикая кошка, косточки эротично похрустывают, роскошные волосы испускают искры, глаза прищуренные, а в них всёпоглощающее желание.

— Пойду, прогуляюсь перед сном, — потупив глаза, говорит друг.

— Прогуляйся, — с досадой говорю я. Мне не хочется, чтобы он уходил, но не могу препятствовать. — Осторожнее там, мы не дома, — предупреждаю его. Он смотрит на меня, в глазах непонимание, догадываюсь, у него на глазах шоры.

Семён, как голодный кот, выскальзывает за дверь, а я остаюсь наедине со своими мыслями. В одиночестве прохаживаюсь по комнате, с тоской вспоминаю огромные, как бездонные озёра, глаза Ладушки, её понимающий взгляд в котором столько нежности и ласки.

Находится одному не в силах. Может и мне пройтись перед сном? Почему-то желаю это сделать инкогнито. Бросаю взгляд на застеленную постель, не отдавая отчёта, кидаюсь к ней, сворачиваю одеяло валиком, укладываю так, будто спит человек и, украдкой выхожу на балкон. Совсем стемнело. Приглушено шумят фонтаны, мирно поскрипывают ночные насекомые, между ветвей порхают тёмные силуэты огромных бабочек.

Спуститься, больших проблем нет, балкон почти вровень с верхней террасой, людей нет, только в окнах, на нижнем ярусе, виднеется тусклый свет. Без труда перекидываюсь через перила, повисаю на руках. Перебирая ими, добираюсь до стены, у которой стоит мраморная колонна, обвитая косматой лианой, качнувшись, создав телу амплитуду, прыгаю на неё, вроде не слишком громко, но всё, же замер, прислушиваюсь. Всё спокойно. Интересно, зачем я это делаю? Сползаю вниз, сбегаю со ступенек, и прячусь в густых зарослях.

Все так же безмятежно поскрипывают насекомые, в зарослях шныряют мелкие животные, басовито пропел тяжёлый жук, не вписывается в поворот, с размаху налетает на ствол дерева, падает вниз, замирает, затем вновь возится. Славу богу не расшибся, мелькнула во мне озабоченная мысль.

Что я делаю, всё ведь спокойно, кругом охрана, а ещё под защитой какой-то маги. Вероятно, это некая энергия, силовое поле, а не волшебство, так, для удобства называют. А вдруг действительно магия? Я шалею от своих мыслей. Мир волшебства, это что-то новенькое.

Хожу как вор, становится стыдно за свои смутные страхи, уже собираюсь выйти из кустов, но вдруг слышу приглушённые голоса, а в них столько злости. Йона! Она выходит из темноты, рядом незнакомец. Он держит на привязи нечто злобное, рвущееся с поводка — слюни разбрызгиваются с безобразной морды, тело короткое, бочкообразное и… о боже! У твари множество членистых лап. Такой мерзости, ни разу не видел. Некая комбинация зверя, с членистоногим насекомым. Йона боится эту тварь, держится на безопасном расстоянии, но лицо озаряется торжествующей улыбкой.

Шрам на плече зажигается болью, шарю по бокам, хочу схватить за рукоятку меч. Да, что же это, я оставил его в спальне! Меня прошибает холодный пот. Пячусь вглубь зарослей. Только бы тварь не учуяла меня. Во мне зреет уверенность, это существо чуждое даже здешнему миру. Запах серы едва не вызывает кашель, вцепился в рукав зубами, что бы, не раскашляться.

Обращаю внимание, незнакомец сдерживает существо не поводком, а некой энергетической нитью и то, она периодически утончается, вот-вот лопнет. В эти мгновенья у незнакомца, лицо, ходит буграми и усилием воли, он утолщает нить, пот заливает лицо, видно нелегко обуздать монстра.

Они идут к балкону. Незнакомец указывает Йоне, чтобы та отошла в сторону и ослабляет нить, существо, скрепя многочисленными когтями, бежит по отвесной стене, прыгает в открытое окно, через мгновенье показывается с длинным свёртком в зубах. Незнакомец раскрывает в пространстве некий экран, который заворачивается в туннель, нить-поводок обрывается, монстр кидается внутрь образовавшегося в пространстве хода и, исчезает, экран свёртывается, и словно ничего не было, лишь запах серы крутит лёгкие. Йона злобно смеётся, бросается в объятия незнакомцу, и они скрываются в глубине сада.

Долго не могу прийти в себя. Затем хочу бежать, разыскивать Семёна, но поразмыслив, не стал этого делать, да и шрам, умиротворённо затих.

Гулять расхотелось, влезаю обратно в спальню. Воняет серой, кровать перевёрнута, простыни разбросаны. Привожу всё в порядок, долго проветриваю, затем забираюсь в постель и спокойно засыпаю, но напоследок сокрушаюсь: «Ну, и сучка, изменять такому мужику», о том, что меня недавно хотели убить, почему-то не думаю. Сквозь дремоту ощущаю, как под утро, в комнату вваливается довольный Семён, бухается рядом.