Подземная одиссея

Подкидываю в костёр дрова, нанизываю последние грибочки из подземного мира на прутики. Скоро пропитание придётся добывать самим, но я не беспокоюсь об этом, животных, в округе, много.

Не хочется покидать древние развалины, интуитивно чувствую благотворную энергию, исходящую из них. Даже трава внутри более густая, чем в округе, различное зверьё часто их посещает.

Спускаемся вниз, ребятню заставляем идти посередине, впереди я, сзади Семён, легко держит в руке боевой неподъемный топор. Я помню о степных львах, промышляющих где-то неподалёку, но могут быть и нечто страшнее любых хищников — люди.

Решаю выйти к морю, затем, надеюсь, легко найдём свой город. Но чем глубже входим в степь, тем неприятнее на душе, стебли становятся всё выше, а в них вплелись, раскинув колючие лапы, непролазные кустарники. Воздух наполнен всевозможными запахами трав и даже присутствие моря не ощущаю, а вроде оно близко. Хуже всего, часто пересекаем звериные тропы. Мы в охотничьих угодьях хищников, совсем не хочется попасться кому-то на обед.

Но вот, трава резко редеет, под ногами россыпи мелких камней, затем и вообще скалистые выступы, и одиночные каменные глыбы и, словно по волшебству, сквозь разломанную пополам скалу видим, синею гладь моря. Дух захватывает от красоты. Над застывшим в неподвижности морем, сиреневое марево, солнце в густом тумане, но воздух над берегом прозрачный как горный родник. Галечная полоса вьётся между морем и нависающими над ней золотистыми скалами. Виднеются многочисленные гроты, скалы, выступающие из воды, напоминают зубья сказочных драконов. На берегу ни души — спокойствие и тишина.

— Дядя Никита, я тропу нашёл! — захлёбываясь от возбуждения кричит Игорь.

Бегом устремляемся на голос мальчика. Действительно, к морю идёт извилистая тропинка, а в скале выбиты ступени, над обрывами — перила из гибких веток.

— Люди, — шепчет Семён.

— Да. Но как показывает практика, надо быть крайне осторожными. Конечно, я бы обошёл это место, но другого пути не вижу. Придётся спускаться. Только старайтесь идти тихо, — я больше обращаюсь к Игорю и Свете.

Двигаемся осторожно, часто останавливаемся, даже цикады нас не сразу замечают. Малышам нравится играть в охотников, корчат рожицы, шушукаются, но, впрочем, ведут себя вполне приемлемо.

Вскоре выходим к лесу, растущему на склонах, повсюду корявые корни. Здесь царство ящериц и змей. Часто дорогу пересекают толстые полозы, разноцветные ящурки прячутся в камнях, а с ветвей срываются тяжёлые птицы и исчезают в непролазных зарослях. Не удержался, сразил камнем одну из них. Птица похожа на тетерева, а может так и есть, я не шибко в них разбираюсь, но уверен, мясо вкусное.

Идём среди леса, довольно влажно, камни во мху. Тропинка петляет между деревьями и целеустремлённо направляется к морю. Уже слышен шум волн. Наконец покидаем заросли, впереди, голая поверхность скалы, на ней выбиты ступени, идущие прямо к берегу.

Внимательно оглядываю побережье. Видны признаки людей: кострище, пустые раковины моллюсков, на камнях блестит крупная рыбья чешуя, в гальку вбиты шесты для навесов.

— Людей нет, — удовлетворённо молвит Семён, — можем спускаться.

— Похоже, не часто они сюда приходят, — соглашаюсь я, но всё равно прочёсываю взглядом прилегающие окрестности, что-то мне не нравится в этом мирном пейзаже.

Спрыгиваем с последних ступенек на хрустящую гальку. Моментально обдаёт свежестью морской воды. Волна небольшая, даже не пенится, набегая на берег. Как по команде подходим к морю, окунаем руки, умываемся, пугая многочисленные стайки мальков, шныряющих по мелководью. Хочется выкупаться, но не решаюсь, сейчас слишком опасно.

Держась скал, бредём в направлении к дому. Вот только где он, пока не знаю. Вероятно, он за теми далёкими горами, что видели наверху, а это не один день, может даже с неделю.

По гальке идти легко, ноги не вязнут, в тоже время, ступням мягко. Детвора постоянно отвлекается, убегает к морю, мне уже надоело всякий раз их одёргивать, чтоб соблюдали тишину и осторожность. Постепенно и у нас улетучивается чувство опасности, берег пустынен и первозданно чист, следов человека уже нет, расслабились, Семён напевает песенку, на душе хорошо и безмятежно. Так бредём почти весь день, солнце давно спряталось за скалы, длинные тени окрасились в багровые оттенки, налетел свежий ветер, бесцеремонно подняв волну, пора расположиться на отдых, но пока нетерпение толкает нас вперёд.

В сужении между морем и скалами, мы протискиваемся в тесную щель. Ползём, хватаясь за скользкие выступы, чтоб не упасть в воду. Наконец выходим в расширение. Разлом из скал образовывает, что-то вроде маленькой круглой арены. Скалы словно, оплавленные от дикого жара, все стены в потёках застывшей лавы, всё это указывает на то, что в каком-то времени здесь бушевал огонь. В узкие щели между скалами виднеется продолжение берега, он весь в разноцветной гальке, кое-где виднеются выбросы застывшей лавы, а по берегу бродят наглые чайки и ловят мелких крабов.

Сбиваемся все в кучу, решаем, как дальше перелазить через скалы. Если бы не дети, особых проблем нет, на уровне двух-трёх метров виднеются выбоины, можно в прыжке зацепиться, подтянуться, а дальше дело техники, но это только нам по силам. Я посмотрел назад, неужели придётся искать другой путь. Как плохо, берегом сто процентов дойдём да знакомых мест и не так опасно, а наверху лес и в нём хозяйничают первобытные хищники, да и лихих людей достаточно.