На душе потеплело, но в сердце держится тревога. На боку лежит сошедший с рельс поезд, темнеют тоннели, отсвечивают пламя факела многочисленные металлоконструкции, в темноте угадываются очертания мостов, которые нависают над путями как нечто призрачное и нереальное, виднеется разбитый эскалатор, и всюду запустение и холод.
С трудом находим подходящий материал для костра, оттаскиваем подальше от железнодорожного состава, скидываем на платформе, рядом с намертво заклинавшей металлической дверью. Сколько не пытались отвинтить маховик, чтобы отпереть засовы, она не сдвинулась ни на миллиметр, затем я понял причину, резьба сознательно сбита, вероятно, кто-то опасался того, что дверь могут открыть.
Разжигаем костёр — теперь погреться можно, а заодно просушить одежду. Благодать, как тепло и даже уютно! Сырость отходит, а с ней страхи и появляется надежда на счастливый исход.
— Вагонетка с детьми прошла по соседним путям, иначе б столкнулась с этим составом, — размышляю я.
— Была бы какая-нибудь дрезина, — вздыхает Семён.
Мой друг старательно ёрзает на месте, подставляет то один бок к огню, то другой, одежду снимать не решается, уж очень место, в плане безопасности, зыбкое. Я тоже оголяться не спешу, повернулся к огню спиной и млею от удовольствия, ощущая, как тепло распространяется между позвонками, бежит к рёбрам, согревает живот, вытесняет холод вместе с паром.
Чтоб как-то себя занять, лезвием меча, состругиваю с магниевого колеса мелкие опилки, заготавливаю целую горсть, затем, смешиваю с марганцем, заворачиваю в кусочек шкуры, предварительно положив в смесь мелкие камушки, это для создания микроскопической искры, её хватит, чтобы произошёл взрыв.
Семён внимательно наблюдает за мной, глубокомысленно приподнимает брови, удивляясь моим ценным знаниям. А тут ничего особенного, просто, в далёком детстве, мы часто лазали по свалке кораблей — это в Инкермане, выламывали детали из магния, а в аптеках покупали перманганат калия, и делали взрывпакеты — этим тогда мы ох как увлекались! Вот так, безобидные мальчишеские шалости, дали мне идею, от которой, может, будет зависеть наша победа над пришельцами.
— И что это такое? — прерывает своё молчание Семён.
— Взрывпакет, не убьёт, как пить дать, напугает.
— А запал где?
— Внутри. Видел, как я положил в эту смесь мелкие камушки?
— И это всё?
— Вполне. Для этой смеси, достаточно мельчайшей искры, чтобы она взорвалась.
— Поразительно! Откуда ты всё знаешь, Никита Васильевич?
— У нас большая разница в возрасте. Когда я был пацаном, о фейерверках мы не знали, это при тебе Китай наводнил ими нашу страну, и делать взрывпакеты, для вас, было не актуально, а у нас было безвыходное положение, уж очень хотелось пошалить, вот и нашли способ приготовления взрывчатых смесей. Я помню, у меня был стол, так вот, столешница была полностью прожжённая и закопченная от моих опытов. Когда я познакомился с Ладой, и она как-то сняла скатерть с моего многострадального стола и увидела это дикое безобразие, едва в обморок не грохнулась, ведь мой стол был из настоящего красного дерева — такое кощунство! — смеюсь я и Семён, для приличия, тоже хмыкнул, хотя, я почувствовал, меня он не совсем понимает. Вероятно, в его интеллигентной семье, такие бесчинства не допускались. Ну, каждому своё, по крайней мере, мне и моим друзьям, было весело, а моя мать смирилась, терпеливо ждала, когда все эти шалости сами собой рассосутся. Так и получилось, теперь я важный и достойный Великий князь! Вконец развеселившись, я фыркаю от своих мыслей, и внезапно слышу напряжённый голос Семёна: — Они здесь.
Гл. 3
Я рывком ставлю себя на ноги, лихорадочно шарю взглядом по пустой платформе, замечаю неясное движение у покорёженного состава и несколько теней, промелькнувших в разбитых окнах. Высвобождаю меч, рефлексы работают как смазанные шестерёнки, вновь чувствую в себе нечто странное, силой накачиваются мышцы, зрение обостряется, я уже знаю, со мной это происходит в момент настоящей опасности. Думаю, адреналин выделяется в больших количествах и скрытые резервы в теле и душе просыпаются. Вполне вероятно этим обладают все люди, но не умеют подчинять его своему разуму. Поэтому получается спонтанно, в минуту опасности, обычные граждане, перескакивают через четырёхметровые заборы, дряхлые старушки, во время пожара, вытаскивают из дома двухсоткилограммовые сундуки, матери, защищая своих детей, ломают хребты насильникам и пр. пр.
Боже! Из поезда выпрыгивают тощие как скелеты люди, кости обтянуты сухими мышцами, руки длинные, ногти обломанные, головы без волос, глаза глубоко в черепной коробке и мерцают красными огоньками. Челюсти у всех двигаются, словно жуют жвачку. Некоторые держат в руках куски металлических труб, иные привязали к ним осколки камней — несомненно, остатками разума они обладают.
На платформу взбираются ещё такие же существа, и они окружают нас, а часть скелетообразных людей, умело закрывают нам доступ к техническому туннелю. Они двигаются стремительно, лихо прыгают с крыш вагонов, движения ловкие, без суетливости, очевидно, они стоят вверху пищевой пирамиды пещерного мира, но не торопятся нападать, видно ещё не встречались с такими индивидуумами как мы. Любой хищник, на незнакомую жертву, не станет сразу нападать, сначала изучит, и если поймёт, что она слаба, пощады не жди.
ebooksa