– Я клялся ей, Делия! – крикнул я. – Н-н-не дай ей проснуться в одиночестве. Тебе лучше, блин, не дать ей проснуться в одиночестве.
Я высвободил одну руку и ткнул локтем в лицо охранника.
– Так, хватит. – Другой охранник ударил меня о стену. Боль вспыхнула в моей щеке. Мне завели руки за спину, мои плечевые суставы заныли, я оказался на полу, и чье-то колено стояло у меня на спине, прижимая к земле. Они сковали меня пластиковым браслетом и подняли на ноги.
Делия бросила последний прощальный взгляд на дверь комнаты Теи.
Я ничего не сказал, когда охранники потащили меня по коридору. У меня не осталось слов. Меня пихнули в кресло в офисе. Время ускользало от меня, вокруг заговорили чьи-то голоса. Все, о чем я мог думать, – это то, что я подвел Тею. Она проснется, а меня там не будет.
В конце концов, кто-то поднял меня на ноги, толкнул меня за входные двери в яркий солнечный свет и душную жару убывающего летнего дня. Потребовалась секунда, чтобы понять: я свободен.
– Ты в порядке? – Алонзо стоял с моей сумкой и гитарным чехлом на плечах. Рита, должно быть, забрала их из машины.
– Нет, я не в порядке.
– Глупый вопрос. Позволь перефразировать: ты пришел в себя?
Я ничего не говорил.
Он выбил сигарету из потрепанной пачки и предложил мне. Я покачал головой.
– Я знаю, сейчас ничего не в порядке, – сказал он. – Но, по крайней мере, тебя не арестовали. – И затянулся дымом.
Я опустился на ближайшую скамейку. Он сел со мной.
– Я знаю, что это убивает тебя, – сказал Алонзо, – но ты должен пойти домой. Отдохни.
– Я не могу пойти домой. – Я выходил из ступора оглушительной боли. – Я не могу оставить ее, Алонзо.
– Ты должен, Джим. Сейчас. Посмотрим, что будет позже.
– У Теи нет потом.
Наши глаза встретились, и он вздохнул.
– Я знаю. – И обнял меня, притягивая к себе. Сначала я сопротивлялся, а затем обмяк.
– Я держу тебя, сынок, – сказал он. – Держу тебя.