Я внимательно посмотрела на него, заглянула в его океанские глаза, словно могла прочитать в них ответы на мучившие меня вопросы, но поняла только одно: Уэстон никогда бы не причинил мне боль. Такое просто невозможно.
– Спасибо, – сказала я. – Что открыл бутылку с водой.
Я внимательно следила за его реакцией, ждала, что он поймет мой намек. Мне не хотелось, чтобы между нами, двумя бедолагами, учащимися на стипендию, оставались какие-то долги.
Уэстон улыбнулся – словно солнце выглянуло из-за туч в пасмурный день.
– Не за что.
Мы стояли рядом и смотрели на гостей. Руби присоединилась к бейсболистам, окружавшим Коннора. Пол и Миранда сидели рядышком за кованым столом; вот Пол наклонился и бережно вытер каплю горчицы с губ матери Уэстона. Она тут же прервала очередной спор с дочерьми и поцеловала Пола.
Уэстон смотрел на эту парочку, на его губах играла едва заметная грустная улыбка.
«Прощальная улыбка», – подумала я.
Как же меня все это бесило. Я ненавидела стремительно утекающие секунды, за которыми неотвратимо надвигалось прощание.
Я придвинулась ближе к Уэстону и прислонилась плечом к его плечу, так что тыльные стороны наших ладоней соприкоснулись.
Мы долго так стояли.
Подпитываемая неограниченным количеством еды и напитков, вечеринка гуляла аж до десяти часов вечера. Командир из армейской части должен был забрать Коннора и Уэстона в шесть часов утра, дабы отвезти в аэропорт. Только Руби, семья Уэстона и я оставались у Дрейков с ночевкой, чтобы утром проводить ребят.
Один за другим гости, пошатываясь, разошлись, все напоследок хлопали Коннора по спине или обнимали, заливаясь слезами. Миранда сжала лицо сына в ладонях.
– Спокойной ночи, малыш. Увидимся через пару часов, да? Ради бога, кто-нибудь разбудите меня, если мой будильник не сработает.
Она громко чмокнула сына в обе щеки и обняла.
– Хорошо, спокойной ночи, Ма, – сказал Уэстон.
Пол Уинфилд пожал Уэстону руку.
– Спокойной ночи, Уэстон. Увидимся утром. Я прослежу, чтобы Миранда не проспала.
Дрейки отправились на боковую, оставив Руби, Уэса, Коннора и меня одних.
– Поехали оторвемся, – произнес Коннор слегка заплетающимся языком.