Остаток вечера напоминал неисправный водопроводный кран. Порой разговор тек легко, порой еле-еле, а временами намертво обрывался, так что повисало неловкое молчание.
И больше никаких «дзинь».
Солнце зашло, и официант зажег свечу, что стояла в центре стола в стеклянном подсвечнике. Я поймала себя на том, что думаю о куче домашних заданий, которые ждут меня дома.
После десерта мы пошли обратно на парковку. Двое парковщиков ходили кругами вокруг машины Коннора и рассматривали ее со всех сторон.
– Привет, ребята, – сказал Коннор, нажимая кнопку, чтобы отключить сигнализацию.
– Здоро́во, парень, – ответил один из портье. – Отличной поездки.
– Спасибо.
– Не возражаешь, если мы посмотрим, как ты будешь ее заводить? – спросил второй.
Улыбка Коннора стала самодовольной.
– Хотите послушать, как взревет мотор?
– Черт, еще бы.
Коннор скользнул на водительское место, а я стояла в сторонке и ждала. Он дважды заставил мотор взреветь, и парковщики пришли в восторг. Коннор снова вышел из машины, и все трое какое-то время стояли, скрестив руки на груди, любовались спортивным авто и тихо разговаривали, так что я не слышала их из-за урчания двигателя.
Наконец парковщики поблагодарили Коннора и вернулись к работе, а он поспешил вернуться туда, где стояла я, скрестив руки на груди.
– Извини за эту суету вокруг машины. Я вроде как тебя бросил, – сказал он. – Отвлекся на мужской разговор.
– Ничего, все в порядке.
– Точно?
– Да, просто я… немного не в своей тарелке.
– Ты это о чем?
– Я хочу сказать, возможно, это место поставило мне слишком высокую планку. Не пойми меня неправильно, ужин прошел чудесно. Я лишь имею в виду… Впервые за два года я выбралась на первое свидание.
Коннор легонько толкнул меня локтем в бок.