– Я заплачý, – не терпящим возражений тоном произнес я.
На ее губах появилась легкая улыбка.
– Значит, это и есть «следующий раз».
– Именно, – ответил я, глядя на нее сверху вниз. Она казалась маленькой и стройной; я возвышался над ней, стремясь защитить. А теперь оплачивал ее еду. Заботился о ней. Не так уж и много, но сейчас это казалось чем-то грандиозным. Возможно, она тоже ощутила нечто подобное; то, как она посмотрела на меня…
Вот только я не тешил себя надеждой. Это «нечто» происходило с первого дня, как мы встретились на ее заднем дворе.
– Ты будешь кофе или нет? – требовательно спросил Франсиско, чуть сдвинувшись ближе к подсобке.
– Два кофе, – проговорил я.
Я заплатил наличными, и Франсиско вручил нам пончики в бумажном пакете и две кофейные чашки, кивком указав в сторону кофемашины.
Мы с Шайло сидели в кабинке, когда снова начался дождь. Я наблюдал, как она откусила от пончика с желе, оставляя на губах сахарную пудру. Она вновь поднесла его ко рту, но вдруг замерла и почти сердито уставилась на меня. Я принялся есть свой шоколадный пончик.
– А теперь что я сделал?
– Это, – проговорила она и указала рукой на мой пончик.
– Я ем.
– Вот именно. Ешь. Этим своим ртом.
– Что не так с моим ртом?
– Все так, в этом-то и проблема. Твои губы нужно запретить законом. – Она тяжело вздохнула. – Слушай, я буду говорить прямо, потому что ходить вокруг да около не в моем стиле. Я не привыкла кому-либо пудрить мозги, и меньше всего себе.
– Ладно. – Я потянулся за чашкой с кофе. – Это разрешено?
Она недовольно застонала, и это прозвучало чертовски мило.
– Я говорю серьезно.
– Я тоже.