Мы оба поднялись с пола. Его взгляд потеплел, но он, казалось, застыл на мгновение, увидев мой костюм, мои украшения, мою сумку. Он провел рукой по непослушным светлым волосам и протянул мне собранные конверты.
– М-да. Вот, держи.
– Спасибо, – поблагодарила я.
– Пустяки.
Он повернулся ко мне спиной, и я удивилась легкому разочарованию, охватившему меня.
Не успела я подумать об этом, как мой айфон уведомил о входящем сообщении от Эбеда. Я попросила его, чтобы после обеда он ждал у здания суда на случай, если произойдет что-нибудь важное.
Председатель обратился к присяжным с предложением пересмотреть еще раз улики 14 и 23.
– Черт.
Эти улики – токсикологическая экспертиза Манро и показания свидетеля, который видел, как этот идиот взбирался на полку, чтобы добраться до медной дверной ручки, которая ему даже не была нужна. Это было самое уязвимое место в моем деле. Я хотела узнать у своего ассистента, когда завершится рассмотрение дела, но, конечно, он не мог сказать наверняка.
Я написала: «Спасибо. Держи меня в курсе дела», и бросила телефон обратно в сумку вместе с приглашениями.
Блондин передо мной нетерпеливо вздохнул и посмотрел на свои красивые серебряные часы с потрепанным кожаным ремешком. Он провел рукой по волосам и повернулся ко мне.
– Мне одному кажется, что очередь даже не движется?
– Нет, – сказала я, упорно игнорируя легкое покалывание, которое вспыхнуло у меня в животе при звуке его низкого, обольстительного голоса. Я откашлялась. – Похоже, им не хватает пары работников на должность кассиров.
– Или десять. Вот дерьмо, – пробормотал он, затем поднял на меня извиняющийся взгляд. – Прости за грубость, просто у меня еще не было такого… дня.
– Дерьмового? – добавила я, усмехнувшись.
Он рассмеялся, и напряжение на его лице немного ослабло. Я изо всех сил старалась не пялиться. Если от одного его вида захватывало дух, то для того, чтобы описать, как он выглядел, когда улыбался, не было подходящего слова.
– Кстати, я Кори Бишоп.
Он протянул мне руку, и я пожала ее. Она была большой, грубой, черствой. Это были руки рабочего человека.
– Александра Гарденер, – представилась я. – Алекс.