– А что, Дженис занята? – я потер глаза.
– Ты думаешь, я бы позвонила тебе, если бы она была свободна?
– Ты так внезапно позвонила, Джорджия, – сказал я.
Она раздраженно вздохнула.
– Разве есть что-то важнее дочери, Кори? Мне нужно выйти, и я хочу, чтобы ты присмотрел за ней.
– Сколько времени это займет? – спросил я, думая об Алекс и о нашем назревавшем разговоре.
– Господи, ты не можешь уделить пару часов своему ребенку? Это займет столько, сколько понадобится.
– Скоро буду, – я еле сдержался от гневного ответа.
Я повесил трубку и пошел на кухню за ручкой и бумагой, чтобы оставить записку для Алекс.
Я поставил записку в центре барной стойки в надежде, что вернусь не слишком поздно. Но было уже пять часов вечера. Зная Джорджию, могу предположить, что вернусь в коттедж не раньше десяти, и это только в лучшем случае.
Сделав последний глоток пива, я прихватил с собой бутерброд и двадцать минут ехал до Калвер-Сити, сардонически гадая, вернулась ли Алекс домой через минуту после моего ухода или через пять минут после того, как мой грузовик скрылся из виду. Судя по тому, как мне сегодня везло, я был уверен, что мы с ней разминулись.
Джорджия открыла дверь, одетая в платье в богемном стиле с племенным принтом, а ее беспорядочно заплетенные светлые волосы были украшены бусинками.
– Привет, – сказала она с придыханием в голосе. – Кэлли в своей комнате. Мне пора. Я уже опаздываю.
– С тобой все в порядке? – спросил я, наблюдая за тем, как она надевает потрепанную джинсовую куртку. – Ты так нервничаешь.
– Я в порядке, – рявкнула она. – Просто опаздываю.
– Куда?
– Не твое собачье дело.