Сахар и золото

22
18
20
22
24
26
28
30

Я покинула центр для посетителей и закрыла за собой дверь. Прислонившись к стене, попыталась отдышаться. В стремлении подавить рыдания я прижала руку ко рту, но неожиданно рассмеялась. Болезненным смехом, который копился глубоко во мне неразработанной мышцей, которой долго не пользовались. Я прожила половину жизни, пытаясь найти солнечный луч под небом, затянутым облаками, но теперь…

«Я свободна».

Мир передо мной распахнулся. Я собиралась сбежать в Коста-Рику, чтобы спрятаться. Преподавать, чтобы окружить себя детьми. Я надеялась, что мои собственные дети будут меня там ждать.

Я подумала о Николае.

Смех стих, и боль переросла в тоску.

«Хочу Николая».

Этот парень всегда принимал меня такой, какая я есть, невзирая на мои сомнения и страх. Он видел мои недостатки и опасения, и если то, что говорил о провидении правда, то Ник понимал даже больше. И все равно желал меня. Он позволил мне просто быть собой. Неужели я потеряла его?

По дороге в камеру я проходила мимо висящих на стене телефонов. Дождалась своей очереди и набрала номер Николая. Система попросила назвать имя, чтобы сообщить получателю, что оплата будет за его счет, если он примет звонок от заключенного в Уитуорте. Ник не брал трубку. А голосовой почты у него не имелось.

«Ты выгнала его».

Я резко вдохнула. Если он ушел навсегда, тогда мне придется с этим смириться, хотя жизнь без Ника гораздо худший приговор, чем три года.

«Ты не можешь знать наверняка. Жди. Просто подожди».

Я глубоко вздохнула и набрала номер Гриффина Миллера.

– Боже мой, Фиона. Я только собирался тебе звонить. – В его голосе слышалось волнение.

– Что случилось?

– Ты сидишь?

– Прислоняюсь к стене. Считается?

– Держись за что-нибудь, милая. Судья Райли попросил губернатора смягчить тебе приговор.

Я замерла.

– Что ты сейчас сказал?

– Смягчить. Все. Ты уже отсидела срок и пятьсот часов общественных работ.