Из глаз начинают катиться горячие слезы, стекают по щекам на подушку, а с подушки – за воротник пижамной рубашки.
– Забудь – что?
Но ответа нет. Голос молчит.
Уже сквозь сон Мэри Пэт слышит – или воображает, будто слышит, – гул глубоко под асфальтом, под цоколями и подвалами.
Коммуникации.
Трубы, сочленения и провода, передающие электричество, воду и тепло, которые питают ее мир. Или не питают, как сегодня утром. Окончательно засыпая, она видит, как эти хитросплетения пульсируют мягким светом под веками и поглощают все вокруг.
«Всё взаимосвязано, – бормочет Мэри Пэт какому-то невидимому собеседнику. – Вообще всё».
Глава 3
К утру Джулз так и не вернулась.
Такое бывало раньше. Ничего необычного (хотя у Мэри Пэт все равно бьется жилка на шее, а живот сводит до самого обеда). Дочке уже семнадцать. В глазах общества она уже взрослая. Будь она мальчиком, могла бы завербоваться в армию.
И все же перед уходом на работу Мэри Пэт решает позвонить родителям Бренды. Трубку снимает ее отец, Юджин Морелло.
– Алё, – буркает он.
– Привет, Юджин. Джулз у вас случайно не ночевала? Можешь ее позвать?
– Ща проверю, – говорит Юджин и через минуту возвращается: – Не-а, обеих нет. – Слышен глоток – наверное, кофе, – щелкает зажигалка. Юджин шумно затягивается. – Ничего, как деньги нужны будут, объявятся. Ладно, мне пора, Мэри Пэт.
– Да, да, конечно, Юдж. Спасибо.
– С богом. – Он вешает трубку.
«С богом». Стоит добавить эту фразочку к «такие дела» и «бывает». Этими словами говорящий снимает с себя ответственность. Мол, на все воля Господа, я ни при чем.
А раз ни при чем, то и поделать ничего не могу.
На работу Мэри Пэт попадает за минуту до начала смены, но сестра Фрэн смотрит на нее так, будто Мэри Пэт на минуту опоздала. Кажется, ее вот-вот одарят очередной мудростью, кого «отличает Господь» – в духе «Господь отличает набожных, ибо набожные живут в смирении» или «Господь отличает чистых, ибо в чистоте лучше видно Его отражение» (последнее регулярно адресуется мойщикам окон). Однако нет, сестра Фрэн просто хмыкает и не мешает Мэри Пэт приступить к своим обязанностям.
Она работает санитаркой в Мидоу-лейн-мэнор, что в Бэй-Виллидже – районе на окраине Центрального Бостона, в двух станциях метро от Коммонуэлса, – так и не определившемся, для белых он, для черных или для голубых. Дом престарелых (или «дом старых пердаков», как она с коллегами зовет его после нескольких бокалов) принадлежит Обществу дочерей милосердия святого Викентия де Поля. Вот уже пять лет Мэри Пэт трудится здесь в утреннюю смену, с семи до половины четвертого, включая полчаса на обед, кроме пятницы и субботы. Работа достойная – надо лишь смириться с унижением, вызванным необходимостью выносить ночные горшки, мыть старых людей и выражать молчаливое уважение не только к ворчливым старикам из белых, но и из черных. Явно не о такой работе мечтаешь в детстве перед сном, зато она предсказуемая и ненапряжная, не мешает думать о чем-то своем.
ebooksa